— Почему не у всех одна фамилия? Семья-то одна.
Зарина поразилась моей глупости.
— Давай еще раз, — сказала она. — Смотри. Мужья царисс — царевичи, мужья царевен — принцы. Само собой, второе имя они получают по имени собственницы.
Шикарная формулировка.
— А остальные? — присовокупил я. — Войники, бойники, кто тут еще есть?
— Второе имя? По тому, кому служат.
Логично. Про царевичей и принцев можно было в отдельный вопрос не выделять.
Дорога частично состояла из вбитых в землю камней. Не булыжная мостовая, но и не грунтовка. Нечто среднее.
— Что разглядываешь? — всполошилась Зарина. — Следы?
— Камни.
Ее взор поскучнел.
— Обычные камни, потому что горы недалеко.
— Как они называются?
— Камни? Не знаю. Мама знает. Я их называю маленькие и большие. — Она засмеялась своей шутке.
— Я про горы, — подсказал я.
— Горы? Смешно. — Лучистая улыбка погасла. — А как называется солнце? А небо?
Ясно, с информацией об окружающем мире у них туговато.
— А кроме гор что-то есть?
Зарина указала назад.
— С обеих сторон от гор — Большая вода.
— Море?!
— Море?! — радостно подхватила Тома, восприняв единственное слово из разговора. — Где море?
— Что такое море? — серьезно поинтересовалась Зарина, уверенно правя большим (по сравнению с собой) конем.
Настал наш черед поскучнеть. Прижавшаяся сзади Тома снова ушла в собственные мысли. Объяснять пришлось мне:
— Это когда много соленой воды. Очень много.
— Соленой? Фу. Как ее пить?
— Ее не пьют, — продолжил я информационный ликбез. — В ней плавают.
— Как это?
Приехали. Не знает, что значит плавать?
— Вы не плаваете? Но ведь купаетесь?
Зарина воспрянула:
— Еще бы! У нас везде озера и пруды. С гор даже речки спускаются, но их сразу по полям разводят.
— Ну и? — подтолкнул я к очевидному. — Что вы в них делаете?
Зарина радостно перечислила:
— Играем в догонялки, брызгаемся, прыгаем, ныряем, бегаем, толкаемся, бултыхаемся, булькаем, дрыгаемся, пихаемся, пры… это я уже говорила…
— А чтобы пересечь водоем? — перебил я.
— Пешком. — Она удивилась. — Как же еще?
Чувствуя, как сзади усмехается Тома, я проявил упорство:
— Вокруг?
— Зачем? — не поняла Зарина. — Поперек.
— А если глубоко?
— Так бывает? Не видела. Тогда, конечно, в обход.
— Минуту назад ты упоминала Большую воду, — не выдержал я.
Зарина кивнула:
— Большая вода — граница. Оттуда приходят пожиратели. Туда никто не ходит, опасно.
— О, снова пожиратели. Кто это?
— Не знаю. — Длинные реснички печально вспорхнули, раздался искренний вздох. — Про них стараются не говорить. Судя по слову, что-то очень страшное.
Сзади закашлялась Тома. Я сам едва не подавился.
Придерживая коня, с нами поравнялась царисса Дарья.
— Развлекаемся, молодежь?
Интересно, какого ответа она ждала. Все притихли. Титул собеседницы давил сильнее возраста.
— Зарина, погуляй.
Младшую Варфоломеину как ветром сдуло.
— Давно? — упало с уст цариссы.
— Что? — не поняли мы.
— Прибыли.
— Вчера.
— Почему к Варфоломее? Причалом ныне Евпраксия заведует.
— Так получилось.
Не выдавать же путаную сагу со многими неизвестными и незаконно спасенными.
— Разберемся, — задумчиво проговорила царисса. — По дому соскучились? Как там сейчас?
Что за запрет, который все норовят нарушить?
— Рискнете слушать ангелов?
— А-а, «Алле хвала»? — понятливо сощурилась и с загадочной полуулыбкой кивнула царисса. — Ладно, придет время, поговорим.
— Вы сказали «сейчас»? — вдруг дошло до меня.
— Я? — удивленно вздернула брови царисса. — И что?
— То есть, как было раньше…
— Уймись, ангелочек. Твое дело знаниями питаться, а не глупые вопросы задавать. Спрос за которые бьет больно и неожиданно.
Глава 3
Потом был привал на обед, снова овощи, и снова обалденно вкусно. Климат способствовал вегетарианству. Кашеварили бойники. Расположилась наша команда у дороги, иногда здороваясь с проезжавшими отрядами легких всадников или желто-плащных тяжеловооруженных царберов. Редкие одиночки неслись во весь опор, времени на церемонии у них не было. Тяжело проскрипело несколько тележных караванов. Жутко напылили группы пеших крепостных, перемещавшихся, как выяснилось, с поля на поле. Те и другие в сопровождении войников либо царберов, Военные салютовали нам… скорее, цариссе Дарье, оружием, мы в ответ вежливо кивали.