Удалявшийся разговор снова перекинулся на правителя:
– По-моему, блажь о боевой подруге – это все от потусторонних идет. Проклятое Каиново племя. Надо запретить даже смотреть в их сторону! Мамка говорила, мужики специально на берег ходят, на тех баб глядеть. Стыдоба и срамота.
Глядя только друг на друга и, иногда, под ноги, подружки скрылись из глаз.
На меня хлынул ливень царевниного укора, граничившего с презрением:
– Так нельзя! Они ведь женщины! Тебе не стыдно?
– Подслушивать?
– Нагло рассматривать!
Что за невезуха. И когда рулят мужики, и когда женщины, никогда нельзя. Почему именно мы, мужской пол, всегда в пролете?
– А почему тебе можно? – искренне возмутился я.
Решение сыграть обиду или устроить сцену проиграло главному женскому качеству: любопытству.
– Ладно, забудем. – На меня вспорхнул вопрошающий взор. – Я не поняла, про что они говорили?
– Мальчишки ночами в женскую общагу лазят, безобразничают.
– Нет, я спрашиваю о том, что куда-то девиц приглашают.
Вот что ее зацепило. Ну, дык, тоже девица, однако. Самая настоящая боевая подруга, аутентичная потусторонняя.
– Местный царек проводит кастинг. Кстати, не хочешь попробоваться? Идеальный претендент. Красива, умна, физически развита, в боевых искусствах подкована. Ни дать, ни взять – боевая подруга, причем обаятельная и привлекательная.
Марианна конфузливо сияла. Расплывшиеся в улыбке губки не удержали внутри неудобный вопрос:
– А наложница – это кто?
– Ну… – Я почесал затылок. – Как бы жена, но не навсегда, а пока есть чувства.
– Странные отношения. Любопытные. Есть своя логика. А страннее всего, что мужчина выбирает женщину, тебе не кажется?
– Так и должно быть, если уж мы оказались в мужском мире.
Кожа на лбу Марианны взлетела, потянув за собой брови, веки, ресницы… На меня уставились круглые непонимающие глаза:
– Это невозможно, потому что не может быть никогда!
– Привыкай. Заметила: ты много слышала про конязя, но ни разу про конязьку или какую-нибудь коняжну.
Конязь – однозначно мужик и по титулу самый главный, ни о ком главнее мы пока не слышали. И выбирает здесь – он. Так что, пусть с каким-то прибабахом, но здешние порядки не столь матриархальны, как заречные.
– А смотреть местные ходят… на нас?
– Ага, – подтвердил я с ухмылкой. – Вы для них типа развлечения. Бесплатное зрелище из цикла «Бывает же» и «Ну, совсем распустились! Надо проверить насколько».
– А мы видим только корыта на воде и огоньки костров. Погранцарберы никого не допускают до Большой воды, но их патрули нечасты, и иногда удается…
– Вот тогда вами и любуются, – завершил я. – Пойдем, боевая подруга.
Обращение Марианне понравилось. Она вспыхнула, озарилась животворящим внутренним светом, полившимся отовсюду, даже через радостно разгладившуюся заблестевшую кожу. И походка стала упругой, легкой, танцующей. Волосы как будто высохли в один миг и уложились в прическу. Где-то что-то чувственно выпятилось, где-то, наоборот, стыдливо подобралось.
Я привычно все испортил:
– Как мальчишки еще сказали? Бой-баба?
Что называется, с небес на землю. Я постарался все исправить, увидев начавшееся обратное преображение:
– Нет-нет, это не про тебя. Ты – бой-бабочка.
Глава 4
Сказанного не вернешь. Рядом со мной снова шла прежняя Марианна – усталая, отстраненно-равнодушная, сомневавшаяся. Дойдя до упавшего дерева, она повалилась на него всем телом, вдоль, руки свесились с разных сторон, левая щека раздавилась о жесткую морщинистую кору:
– Давай отдохнем.
Подорожник с распластавшейся по бревну передней части моментально осыпался.
– Все мое врачевание насмарку.
– Прости, не подумала.
– Больше драгоценную слюну так бесполезно расходовать не буду.
– Я же повинилась!
С ее точки зрения, пустого проходного извинения достаточно, чтобы все стало по-прежнему. Так рассуждают дети и женщины.
Я опустился на траву рядом со струящимся вдоль бревна телом царевны, вытянул ноги и откинул голову на мягкое вздрогнувшее бедро. Затылок оказался как на подушке, а волосы почувствовали нежную руку, их пригладившую.
– Чапа, у меня постоянное ощущение, будто я знаю тебя с рождения. Ощущение давнее и стойкое. Почему так?
В груди похолодело. Близок провал резидента?
– Не знаю.
– Несмотря на странную знакомость, ты поражаешь меня все сильнее. – Ладошка Марианны соскользнула мне на плечи, томные мурашки побежали от пальчиков, принявшихся играть с моей кожей. – Открываешься с новых, каждый раз лучших сторон. Это немыслимо. А ты не перестаешь удивлять. И что самое непредставимое – не притворяешься. Я видела тебя с самого начала боя за нас, глупых девчонок, не сумевших самостоятельно сделать того же. Первое впечатление от человека самое правильное: он же еще не знает, что именно от тебя скрывать.