– Хочу сказать насчет воды, – вернулась Варвара к насущной теме. Начавшие вставать ученицы со вздохом опустились на место. – Она не резиновая.
– Какая? – опешил я.
– Плохая. Ты сам это слово говорил.
Ну, хрен ей в редьку. Еще ляпнет при ком-нибудь, кто в курсе, и останутся от козлика рожки да ножки.
Так странные слова в обиход и прилетали – от нас, прилетевших из будущего. А не остались от прошлого, как упорно думалось, невзирая на объяснения дяди Люсика.
Слова из будущего – еще одно подтверждение, что сейчас мы в прошлом. Тогда вопрос: откуда же у него свое прошлое, что вылезает срытыми крепостями и косорукими акопалипсами?
Я вернулся в настоящее.
– Добытая вода получится грязной, нужно дать ей отстояться.
– Ее может не быть, – возразила Варвара.
Девчонки закивали, подтверждая.
Носком сапога я ковырнул почву:
– Сыро. Значит, в глубине совсем мокро.
– Мокрая земля – не вода. Лизать ее, что ли?
У меня из горла едва не вырвался вышеупомянутый грык. Комки грязи, вылетевшие из-под ударившего в землю каблука, разлетелись в стороны. Один прилип к щеке Варвары.
– Если умираешь от жажды – будешь и лизать, и жевать, и не только, – жестко проговорил я, – а нет – значит, не умираешь!
Девочки съежились, присмирели. Даже Варвара. Вытершись тыльной стороной ладони, она не проронила ни слова. Кажется, женская интуиция воспринимает телепатию не хуже звериной.
Покончив с пораженческими настроениями, я продолжил спокойнее:
– Возьмите мешок, наберите в него мокрую землю и выкручивайте, пока вода не просочится наружу. Так много раз.
– Тревога! – раздалось с дальней окраины леска.
Похватав оружие, все бросились туда, лица мгновенно перестали быть сонными. Лежак опустел, словно тополиный пух ветром сдуло. Этот пух ощетинился клинками, готовясь продать свою жизнь как можно дороже, а еще лучше – купить максимальное количество чужих.
Остры, однако, глаза у девчонок: в далекой дали по камням что-то быстро неслось в нашу сторону – как перекати-поле или клочья тумана над водой, нисколько не обращая внимания на кажущуюся непроходимость. Сощурившаяся Варвара побледнела:
– Это…
Я кивнул:
– Стая.
Упавшее слово обратило все живое в такой же камень, как скалы вокруг: по горе на пределе видимости двигались человолки с добычей. Уйму вооруженных людей, от которых разило немытостью, они учуяли издали и, плавно изменив траекторию, стая ушла верхним отрогом.
В ближайшее время страшного противника можно не опасаться: человолкам нужно доставить трофеи в пещеру, а там начнется пир. Новая охота возможна не ранее завтра-послезавтра, и только в случае, если еды окажется мало. А ее, как я видел, хватало. Вряд ли волчатина. Похоже, стая поживилась на месте очередной битвы.
– Отбой тревоги, – объявил я, когда последние движущиеся точки исчезли вдали. – Отдыхайте. Но по сторонам посматривайте.
Мы даже расслабиться не успели.
– А-а! – со страхом и болью донеслось откуда-то справа от меня.
Отдых отменялся. Наступив на ком сухой травы, Кристина теперь торчала над ним в перекособоченной позе – нога провалилась по самый верх бедра и застряла в дыре среди камней. Ни туда, ни сюда.
Усилия по вытаскиванию Кристины за руки успехом не увенчались, а ее собственные попытки, связанные с попеременным дерганьем в стороны, едва не повредили ногу. Громкое «Ой!» остановило нашу бурную деятельность. Несколько учениц, толкаясь, принялись раскидывать траву, почву и перекрестно лежавшие, словно специально уложенные таким образом, ветви под ней.
Скальную породу пересекала трещина, она вилась между деревьями, уходя на несколько метров вперед. Кристину угораздило попасть в наиболее узкую часть. Чуть дальше в расщелину поместилась бы не только нога, но и весь человек. Я залез туда, во тьму, пробрался в самую глубину, дал глазам немного привыкнуть и осмотрелся.
Щель как щель, в качестве пещеры использовать нельзя: пролом почти вертикальный, от дождя не укроешься, а дно – череда сплошных острых выступов и углублений. Ни лечь, ни отдохнуть. Впрочем, здесь можно прятаться паре человек – при угрозе жизни, когда дождь и прочие неудобства в расчет не принимаются.
Нога Кристины в грязном кожаном мокасине едва не била меня по макушке. Вот оно что: нужно двигать ее вдоль щели вперед согнутой, тогда выйдет на широкое место. Я осторожно взялся пальцами за тонкую щиколотку.
– А-а! – оглушил сверху девичий вопль.
– Кристина, не бойся, свои. – В одно движение я вытянул ее ногу в нужном направлении. – Вот и все.
Обошлось содранным кусочком кожи. Могло быть хуже.