Он не успел выстрелить. Мы оба вздрогнули, когда услышали шум приближающейся машины. Звук раздавался со той стороны дороги, где находился мой дом, и я надеялся, что это папа или Гиансар. Это оказалось не так, по дороге ехал незнакомый внедорожник. Преступник не стал стрелять и опустил пистолет, но его ствол все еще был направлен в мою сторону. Его тело должно было заслонить пистолет от водителя. Если я закричу, он выстрелит в меня, и убьет еще и водителя машины, если тот, конечно, остановится. Был также шанс, что он не спустит курок, тогда человек во внедорожнике сможет мне помочь. Я не знал, как поступит преступник, потому что я плохо разбирался в людях.
Машина подъехала совсем близко, а я так и не подал никаких знаков, потому что мне было страшно. Водитель сам остановил машину около нас. Сначала я подумал, что это сообщник. Водитель опустил стекло и крикнул:
— Все в порядке?
Голос его был веселым, как будто бы он разгадал нашу шутку, но не спешил сказать об этом. Я почувствовал ствол пистолета, упершийся мне в ногу. Это была невербальная угроза. Успею ли я услышать звук выстрела, прежде чем почувствую боль. Я промолчал.
— Езжай дальше, все в порядке, — сказал преступник.
— Покажи, что у тебя в руках, торчок.
— Отвали, все у нас нормально.
Мужчина за рулем тихо засмеялся над чем-то. Я побоялся, что он уедет, поэтому пошел на риск. Я громко сказал:
— У него в руках пистолет.
— Что-что? — спросил мужчина, как будто изображал, что не услышал. Я хотел повторить, но почувствовал, что пистолет в руках преступника задрожал еще сильнее.
— Бред! Ничего у меня нет. Член у меня в руках, понятно?
Я не думал, что водитель внедорожника ему поверил. Хотя, наверное, это была просто грубость. Водитель рассмеялся, а значит, это была шутка. Он вышел из машины.
— Покажи, покажи, что там.
Водитель (хотя он и был уже не в машине) сделал несколько шагов к преступнику.
— Отвали! — заорал преступник. Водитель сделал к нему еще шаг, и преступник резко вздернул руку, наставив пистолет на него. Я подумал, а не убежать ли мне. Но это было бы бессмысленно.
Преступник стоял ко мне спиной, и я мог бы попробовать на него напасть. Я этого не сделал. Водителя, казалось, не испугало оружие.
Он сказал веселым хриплым голосом:
— Да прекрати!
— Я выстрелю в тебя! Еще один шаг, и я вышибу тебе мозги!
Я думал, он не врет. Это, должно быть, последние секунды жизни водителя. Он умрет молодым, ведь на вид он чуть старше меня. Еще он умрет красивым и смелым. В темноте я плохо мог рассмотреть водителя, но его светлые глаза блестели, а лицо в темноте казалось почти красивым. Когда он улыбался, было приятно смотреть, как образуются складки на его лице. Я понял, что страх уже не так сильно сковывает меня, раз я смог его разглядеть, и мое нежелание вступать в драку вызвано, скорее, рациональностью.
Водитель сделал еще шаг в сторону преступника, и тот попятился. Своим отступлением он продемонстрировал неуверенную позицию. А значит, ожидание проигрыша.
— Я выстрелю, выстрелю, понятно?! Да? Выстрелю!
— Нет, ты этого не сделаешь, — сказал водитель совсем простым тоном, а затем кинулся на преступника. Он буквально прыгнул на него, повалив на дорогу. Я ожидал выстрелов, но их не последовало. Он вывернул или даже сломал руку преступнику, и тот закричал от боли, выронив пистолет. Водитель поднял его и встал на ноги. Он ногой ударил преступника в живот. На нем были армейские ботинки. Преступник снова закричал и стал плакать.
Опасность, скорее всего, исчезла, но я по-прежнему, не мог ничего сделать. Я, как завороженный (пристально, без возможности отвлечься), смотрел на водителя. Он повертел в руках пистолет, достал из него обойму.
— Пустая, — сказал он и снова наклонился к преступнику.
— Кто у нас тут соврал? Кто у нас здесь маленькая сторчавшаяся врушка? Кому нечем будет оплатить адвоката?
Водитель тыкал обоймой в лицо преступнику, но тот не отвечал ему, потому что плакал.
Водитель пошел к своей машине, и я слышал, что он вызвал полицию. Из разговора я понял, что он сам работает в полицейском участке этого района. Полицейский, а не водитель.
Пока он говорил, преступник пытался отползти. Полицейский подошел к нему и поставил ногу у его головы, будто останавливал мяч. Преступник выругался.
Полицейский бы очень смелым. Я никогда не видел таких же смелых людей в настоящей жизни. В фильмах их было много, но я не думал, что в реальности кто-то может рисковать жизнью ради чужого человека. Я бы не сделал такого даже для мамы. Он не мог знать заранее, что пистолет не заряжен, но при этом без тени страха на лице обезвредил этого человека. Мне же казалось опасным даже просто стоять рядом с преступником, лежащим на земле. Он мог вцепиться в ногу. Может быть, в его рукаве есть нож или другое оружие. Наверное, полицейский — тот, про кого можно сказать «вот это настоящий человек».
Полицейский сказал, посмотрев на меня:
— Ты, какое у тебя имя?
— Кастор Кеплер.
— Золотая молодежь, значит.
Я кивнул, потому что он был прав. Мне хотелось узнать его имя, к тому же задать вопрос в ответ было бы вежливо.
Я спросил:
— А какое ваше имя?
Мне показалось, он ответил с неохотой:
— Процион Хаббл.
Процион достал из кармана пачку сигарет и закурил. Появившаяся у меня мысль тут же показалось мне глупой, но я думал, что даже его движения в таком обычном деле, как курение, казались бесстрашными. Докурив, он выбросил бычок и раздавил его, будто бы со злостью.
Процион сказал:
— Открывай багажник и вытрясай из него все, что есть!
Я спросил:
— Почему?
— Откуда мне знать, может быть, ты затаривался наркотиками у этого козла, а потом вы не сошлись в цене!
Я оглянулся на преступника. Его все еще трясло. Он был больше похож на человека, у которого как раз в данный момент нет наркотиков.
Я сказал:
— Я не покупал у него наркотики. Этот человек просто хотел меня обокрасть.
Процион громко крикнул:
— Я сказал, открывай багажник!
— Я думаю, вы не имеете права это требовать, не находясь в данный момент на службе.
Процион сам открыл багажник моей машины. Я им восхищался. Скоро приехала полиция, и меня вместе с преступником забрали в полицейский участок. Процион весело разговаривал со своими коллегами. Я пытался осознать свой страх и бесстрашие Проциона. Когда меня уже отпустили из участка домой, я подошел к нему и спросил:
— Как вы узнали, что пистолет не был заряжен?
— А я и не знал, — ответил Процион.
Дома я недолго смотрел на звезды в саду прежде, чем пойти спать. Я все обдумывал.
Я не стал задерживаться в Каменной Крепости, не стал размышлять о том, что я почувствовал, когда мне угрожала смерть. Я хотел найти Проциона. Мне казалось, это должно быть не сложно, но я все не мог понять, в каком направлении его дом в Лесу. Жаль, Гиансар его не знал, он бы сразу понял, где искать. Правда, Гиансару в последнее время часто было не до меня, он был слишком занят на Чудесном Поле.
Я долго бродил по Лесу, но все не находил его. Туман сегодня был не густой, но все равно оставалась плохой.
Я решил забраться на дерево, чтобы посмотреть сверху. В основном, здесь были высокие деревья с когтистыми черными ветвями, но я нашел раскидистое дерево с несколькими стволами и низкими ветвями. Несколько стволов бывает у дерева, если его срубить, пока оно только начинает расти. Я видел, по таким лазали дети, когда я учился в школе. Я продумывал шаг за шагом, куда поставить ногу, за что схватиться руками, но так и не полез. Я решил, что все-таки слишком велика вероятность свалиться.
Именно в тот момент, когда я собирался пойти обратно к своей Каменной Крепости, с соседнего дерева спрыгнул Процион. На нем была футболка с собачкой и джинсовые шорты. Его коленки были разбиты в кровь, как и его локти, ладони и фаланги пальцев. На голенях и плечах были синяки. Лицо оставалось практически нетронутым, только на щеке и подбородке у него были тонкие царапины. По носу рассыпались веснушки, которых я не видел у него взрослого в реальности.