Я не буду прилагать слишком много усилий к приданию литературной формы моему повествованию, а просто буду записывать приходящие на ум воспоминания, не думая ни о чем другом, кроме как о том, что они ясно и реально описывают мою жизнь и достоверно передают мои чувства и убеждения. Но одновременно я попытаюсь раскрыть внутренние и внешние силы, ведшие меня по жизни в радости и в горе вперед, к поставленным целям, и сделавшие ее закат солнечным и беззаботным.
И именно здесь, на моей уединенной вилле в Гарцбурге, я надеюсь обрести необходимый душевный покой для подобного взгляда на прожитую мной жизнь, так как в таких привычных для меня местах, как Берлин и Шарлоттенбург,[1] я слишком сильно занят делами настоящего, чтобы без помех посвящать себя на долгое время собственному прошлому.
Глава 1
Детство и юность
Мое самое раннее детское воспоминание – маленький геройский поступок, который, возможно, так сильно врезался в память потому, что оказал впоследствии большое влияние на формирование моего характера. Восемь первых лет жизни я вместе с родителями[2] провел в моем родном городке Ленте близ Ганновера, где мой отец арендовал у одного из местных господ так называемое «Верхнее поместье».
Мне было, наверное, лет пять, когда я однажды играл в кабинете отца, и тут, громко плача, туда вошла моя сестра Матильда, которая старше меня на три года, в сопровождении матери. Она должна была отправиться в дом пастора на урок вязания, однако жаловалась родителям на то, что во дворе ей всегда не дает прохода злобный гусь, уже не раз ее щипавший. Несмотря на все уговоры матери, она решительно отказывалась идти туда без сопровождения. Отцу также не удалось убедить сестру, тогда он вручил мне свою трость, бывшую, к слову, гораздо больше меня, и сказал: «Тебя проводит Вернер; надеюсь, у него храбрости больше». Это предприятие показалось мне вначале немного рискованным, так как отец напутствовал меня словами: «Если появится гусь, просто спокойно иди ему навстречу, хорошенько огрей его тростью, и он тут же сбежит».
Так и случилось. Как только мы открыли ворота во двор, навстречу, вытянув шею и свирепо шипя, бросился гусь. Сестра моя, вскрикнув, попыталась бежать, и у меня, признаться, возник огромный соблазн последовать ее примеру, но я доверился советам отца и пошел навстречу чудищу, хоть и с закрытыми глазами, но смело размахивая перед собой палкой. И надо же, теперь уже сам гусь испугался и с громким гоготом поспешил к стае остальных, также разбегавшихся кто куда сотоварищей.
Поразительно, какой глубокий, неизгладимый след оставила эта первая победа в моей детской душе. Даже сейчас, спустя почти семьдесят лет, все лица и предметы, связанные с этим важным событием, ясно стоят перед моими глазами. К этому же случаю относится и единственное сохранившееся в моей памяти воспоминание о внешности моих родителей в молодости. И несчетное количество раз позднее в трудных жизненных ситуациях та победа над гусем неосознанно побуждала меня не избегать грозящих мне опасностей, а смело идти им навстречу и побеждать.
Мой отец происходил из семейства, осевшего после Тридцатилетней войны на северном склоне Гарца[3] и занимавшегося почти исключительно земледелием и лесничеством. Старое семейное предание, отвергающееся, впрочем, последними семейными летописцами как недоказанное, гласит, что наш предок попал в Северную Германию во время Тридцатилетней войны вместе с армией графа фон Тилли[4], принимал участие в осаде Магдебурга[5], но затем женился на уцелевшей в огне пожара бюргерской дочке и перебрался с ней в Гарц.
Уже само наличие основательно ведущейся родословной, что в мещанских семьях достаточно редкое явление, доказывает, что между Сименсами всегда существовала определенная связь. В наше время семейное собрание, проходящее каждые пять лет в одном из местечек Гарца, а также основанный в 1876 году семейный фонд способствуют укреплению этой связи в очень разросшейся семье.
Как и большинство Сименсов, отец очень гордился своими корнями и частенько рассказывал нам, детям, о родственниках, добившихся чего-то в жизни. Но из всех них, за исключением моего деда, имевшего пятнадцать детей, из которых отец был самым младшим, я помню лишь некоего военного советника Сименса, занимавшего не последнее положение в совете вольного города[6] Гослара как раз в то время, когда он потерял свой имперский статус.
1
Шарлоттенбург – во второй половине XIX века второй по величине город после Берлина в провинции Бранденбург, ныне пригород Берлина. – Примеч. пер.
2
Кристиан Фердинанд Сименс (1787–1840), изучал камеральные науки в Геттингенском университете. По возвращении домой, чтобы, как и его отец, заняться сельским хозяйством, женился в 1812 году на дочери соседа-землевладельца Элеоноре Дейхман (1729–1839).
В 1813 году отец Вернера взял в аренду земельные угодья в Ленте близ Ганновера, принадлежавшие в течение 600 лет местному семейству. Здесь 13 декабря 1816 года родился Вернер фон Сименс. Вследствие тяжелых времен, наступивших после вторжения Наполеона, Кристиан Фердинанд Сименс, несмотря на все усилия, просрочил арендные платежи и расторг договор аренды в 1823 году. Долги он возвратил в следующем, 1824 году.
4
Иоганн Церклас фон Тилли (1559–1632) – граф, имперский фельдмаршал времен Тридцатилетней войны. – Примеч. пер.
5
Осада Магдебурга (1630–1631) – важный эпизод Тридцатилетней войны, закончившийся уничтожением и разграблением города. – Примеч. пер.
6
Вольные и/или имперские города – города в средневековой Германии, имевшие ряд привилегий и почти полную политическую самостоятельность. – Примеч. пер.