- Погода тогда была типа как сейчас: мерзотина какая-то. Сверху капало, снизу снежная каша, под ней — ледок. Семейству сказали, куда ехать на опознание, но дотуда никто не доехал. Как я и сказал, такие машины сейчас уже не выпускают, потому что они, если что, очень хреново держатся на дороге в поворотах. Надо очень аккуратно и вовремя снижать скорость, а то вылетишь. Учитывая состояния отца, ведущего машину, внимательности и аккуратности от него ждать не приходилось… В аварии водитель погиб на месте, его теща и жена умерли в больнице. Остались две девочки, пять и семь лет, причем у семилетней инвалидность из-за многочисленных травм. Вот так из одной жертвы сделалось четыре. Жизненная магия, так сказать. Сим-салябим.
Он замолчал и холодно уставился на меня. Мне вдруг показалось, что в кабинете потемнело и стало одновременно холодно и душно. Я заметил, что весь его рассказ покачиваю, то есть, скорее, подергиваю ногой. И руки вспотели с какого-то черта… Ладно, чего я разнюнился, как баба? Ну Чингачгук, конечно, умеет ужасу напустить. Артист, е-мое…
Некоторое время я пытался ухватиться за ускользающие мысли и вернуться к нормальной реальности из того морока, в который меня вогнал чокнутый дед-начальник. Мне это удалось, когда в голову пришло спасительное соображение:
- Слушайте, да этот мужик сам виноват! Потащил все семейство ночью на опознание, с управлением не справился… Сам неадекват, а полицейский виноват, что ли? Так любого можно в чем хошь обвинить! За весь мир на себя ответственность взвалить — вот спасибо! У нас и так работа сволочная!
Чингачгук усмехнулся:
- При чем тут вина? Тут просто сочетание вероятностей и неоспоримый факт: твое действие или бездействие запускает некую цепочку событий, которая, в свою очередь, усиливает вероятность того или иного исхода. Если ты напугаешь пенсионерку-сердечницу, какая вероятность, что она помрет на месте? Не сто процентов, но в разы выше, чем если напугать, скажем, здорового школьника. И дело не в том, кто будет в этом виноват и кто ответственнен. Ответственностью не прикроешься и раскаянье на стенку не повесишь. В любом случае, даже если ты завернешься в саван, вырвешь все волосы, посыпешься пеплом с головы до ног и будешь остаток жизни ползать на карачках вокруг ближайшей церкви, распевая покаянные молитвы - один, а то и несколько человек навсегда исчезнут из этого мира. По-моему, понимания этого уже достаточно для того чтобы суметь вовремя перекрыть поток своего неистового правдолюбия и подождать момента, когда вероятности цепочки несчастий будут поменьше. - Чингачгук вдруг резко прекратил разглагольствовать и глянул на меня с сомнением. - ...Ну, ты понял хоть чего-нибудь или я тут зря разорялся?
- Чего тут понимать, - я оскорбился: совсем дураком он меня, что ли, считает. - Ясно, что не надо под руку людям вякать… Но эти-то вроде на метро приехали, а не на машине… И потом, все равно надо было как-то сказать. Неужели им было бы намного легче, если…
- Им уже легче, - прервал меня Чингачгук, со стуком положил ручку на стол и опять уставился на меня черными дырками глаз. И замолчал.
Вот тут я конкретно чуть инфаркт не словил, хоть я и не бабка-сердечница. Я понял: все, кранты! Эти, которым я про покойника сказал, под поезд в метро попали! Или коллективное самоубийство совершили! Или, блин, головы под промышленный миксер сунули — не знаю! Вот почему он меня столько мурыжил! Ну все: полетел, Кирюша, с волчьим билетом с работы… И… черт, а мне как с этим теперь жить?! Правда ведь — вокруг церкви не поползаешь! И хоть оборись, что ты ни при чем - теперь все, смысла никакого! ...Блин, они все померли?! Или хоть кто-то выжил? Да что этот хрыч молчит — изгаляется, что ли, мало ему?!
- Им уже легче, - повторил Чингачгук, когда я начал подниматься с места, пытаясь что-то хрипеть — хотел сказать ему пару ласковых, но голос вдруг кончился. - Потому что как раз за пару часов до того, как я тебя вызвал, я узнал данные экспертизы. Это не он, не наш покойник. А наш покойник оказался совсем не покойником. Минут сорок назад мне позвонил капитан Каменев: нашли его по приметам в реабилитации при больнице города Чехова. Черепно-мозговая травма, писать и говорить толком не может, малек в своей реальности, поэтому трудновато было из него вытащить сведения о родственниках. Спасибо тамошним врачам, рассылали информацию и держали до выяснения. Теперь его семейству, конечно, тоже не очень радужные дела предстоят, и все-таки… Когда я им позвонил, они все равно обрадовались. Ну и мы с тобой давай порадуемся тоже, Кирюша.