У меня пропал дар речи. Глеб позвал встревожено:
— Наташа! Вы еще здесь?
— Тут, — я кашлянула. — Приехать… мне к вам? Или вам ко мне?
— Как хотите, — серьезно сказал Глеб.
Так. Доболтались. Я молчала — так тупо, так увесисто, так кирпично-каменно, что никакая шутка, никакая легкая фраза типа "Ну и приезжайте!" не могла пробиться сквозь толщу этого мощного молчания. Глеб это понял. Сказал осторожно:
— Наташа?
Да, хотела сказать я. Да, только я впала в свой любимый детский ступор: в юном возрасте была я жутко застенчива, и стоило понравившемуся мне парню как-то проявить внимание, как я каменела, немела, и даже, кажется, переставала дышать… С тех пор меня клинит куда как редко… Хотя и метко.
— Наташа? — вновь позвал Глеб.
Я откашлялась.
— А?
— Мы еще не выяснили, что вам не нравится, — обыденно продолжал Глеб. — Наверное, идиоты в первую очередь?
— И они тоже… — промямлила я.
— Я так и понял, — серьезно сказал Глеб. — Спокойной ночи.
Я поглядела на запикавшую трубку. Сказала уныло:
— И никакой вы не идиот…
Посидела еще, обхватив колени руками. Время шло, настроение падало. Я поглядела на часы — полдвенадцатого. Самое время звонить Светке — пусть проводит реанимационные работы…
Светка — это таран. Это асфальтовый каток, пугающий своей целеустремленностью. На любом этапе жизни она твердо знает, чего хочет, и, в отличие от большинства из нас, знает, как этого добиться. Очень энергичная, завораживающая своей деловитостью — если, конечно, ты сам не попал под этот ее каток…
— Я влюбилась, — сообщила я безо всяких предисловий.
— Опять?
— Что значит — опять? — обиделась я. — Я влюблялась целых два года назад!
— Помню-помню, ходил к тебе женатый, все на жену-стерву жаловался да клялся развестись!
Я вздохнула.
— Ошибки молодости…
— А теперь типа поумнела? Алкаш, поди?
— Нет.
— Зэк?
— Нет.
— Голубой, что ли?
— Светка, ты что, совсем?!
— А то я тебя не знаю… — проворчала наша разумная. — Ну и кто он?
Я вздохнула:
— Мой начальник…
Пауза.
— Ты рехнулась? — с опасливым любопытством спросила Светка.
— А что? — гордо ответствовала я.
— Я тебе сколько толковала про служебные романы, а? Предупреждала я, ну скажи, предупреждала?
— Предупреждала-предупреждала.
— Говорила, что это только сначала все сладко да гладко, а потом, как наскучишь?..
— Говорила.
— Работу хочешь потерять?
— Не хочу.
Светка поразмышляла.
— Женат?
— Нет.
— Ну, еще куда не шло — а то бы она тебе задала жару! За таких мужиков знаешь, как держатся? Хотя, извини, конечно, задачу тебе это никак не облегчает… Надо реально оценивать свои шансы, сколько раз тебе говорила!
В этом они с Галочкой сошлись… а еще подруга называется!
— Спали уже? — по-деловому осведомилась Светка.
— Нет… а надо?
— У-у-у… значит, это у тебя всерьез и надолго! Он хоть за тобой ухаживает? Или это у тебя безответно и беззаветно?
— Ну как… Не знаю… Вроде как…
— Что значит — "вроде как"? — рассвирепела Светка. — Да или нет?
— Да откуда я знаю?
Светка с минуту переваривала выдавленную из меня информацию и выдала свое резюме:
— Кино, конфеты, мороженое, два ужина — и ты за ЭТО втюрилась?
Я покорно вздохнула. Вот такая я дура… Конечно, надо было подождать, пока мне подарят две натуральные шубы и серьги с бриллиантами…
— Короче, — деловито сказала Светка. — Эту дурь из тебя надо выбивать!
— Выбей, а? — с надеждой попросила я.
— Замуж хочешь?
— Хочу!
— Завтра пойдешь на свидание. Мужик хочет жениться, ты ему подойдешь, мозгов у него на двоих хватит… Позвонит тебе в девять ноль-ноль. Не вздумай завтра опоздать. И не финти! Все. Спи спокойно.
— Ага, — послушно отозвалась я. Положила трубку и упала на диван. Нет, хорошо все-таки иметь таких подруг! Так, глядишь, и я поумнею…
Годам к девяноста.
Я выскочила из подъезда, воюя со своим зонтом, и только подлетев к краю тротуара, узрела перед собой знакомый «мерс» с открытой дверцей.
— Доброе утро! — сказал Глеб.
— А что это вы здесь делаете? — ошалело и потому невежливо спросила я. Глеб поглядел по сторонам, словно пытаясь сориентироваться, и сообщил доверительно:
— Сижу в машине. Можете тоже присесть.
— Зачем? — подозрительно спросила я.
Глеб демонстративно посмотрел на часы.
— Мне кажется, или вы опять опаздываете на работу?
Я оттянула рукав и подставила свои под свет подъездной «кобры», хотя и без того знала сколько времени.
— Не кажется, а точно… Нам, случайно, не в одну сторону?
— Пожалуй.
— Не подбросите?
— Ну, если вы так просите…
— Прошу-прошу, — я наконец нырнула в машину. — Правда, что это вы спозаранку делаете в нашем районе?
— Жду вас.
— Решили подработать частным извозом?
— Решил взять над вами шефство. Нельзя на один вечер одну оставить, сразу начинаете на сторону глядеть. Хоть позавтракали?
— Не-а… — я зевнула, зябко передернула плечами. — Кофе кончилось, а я вчера купить забыла. Теперь полдня буду бродить, как спящая красавица… Что это?
Глеб сунул мне маленький термос.
— От сердца отрываю. Берег для себя как последний патрон…
Я отвинтила крышку, вдохнула аромат НАСТОЯЩЕГО кофе, глотнула и, прижав термос к груди, уставилась на Глеба.
— Шеф, о вас будут слагать легенды!
— Пристегнитесь, — благосклонно сказал мой легендарный шеф.
Через короткое время мы вырвались на "оперативный простор" автострады. Я изредка отхлебывала кофе, жмурясь на дальний свет встречных машин. Глеб помалкивал, поглядывая на меня.
— Теперь я знаю, какой вы бываете по утрам, — сказал неожиданно.
Я завозилась на сиденье, чтобы поглядеть на себя в зеркало.
— Помню-помню! Темные круги под глазами… Что еще сегодня?
— Теплой, — сказал Глеб.
Я промолчала, потому что это замечание мне показалось до ужаса… эротичным.
Глеб развернулся возле конторы.
— Отдайте мой кофе. Держите.
— Что это?
Зажегся свет, и я обнаружила уютно устроившийся у меня в ладонях малюсенький горшочек с крохотным кактусом. На верхнем колючем шарике распластался красно-черный цветок, похожий на морскую звезду.
— Обалдеть! — сказала я. — Это что — кактус?
— Это букет.
— Мне?
— Вам.
— Мне никогда не дарили букет из кактусов. Спасибо.
— Рад, что я оригинален. Пожалуйста.
Продолжая держать кактус в обеих руках, я попыталась встать — после третьей неудачной попытки с интересом наблюдавший за мной Глеб отстегнул, наконец, мой ремень безопасности; я кивнула и аккуратно вышла из машины.
Глеб толкнул передо мной дверь, и я ввалилась в отдел вместе с кактусом и шефом. Торжественно промаршировала к своему столу, водрузила на него свой 'букет' и только после этого сказала:
— Здрасьте.
— Привет-привет, — пожимая руку Глебу, Буров не сводил с меня глаз. — Это что такое?
— Кактус.
— Бывает… — сказал Буров. — Глеб Анатолич, Михеев сегодня все-таки явится? Я же без него, как без рук!
Я неторопливо сняла плащ, причесалась, села и стала передвигать по столу кактус, выбирая ему подходящее место. Больше всего он походил на слепленного из репейника медвежонка. Вскинула взгляд — Глеб посматривал на меня из-за плеча Бурова смеющимися глазами.
— Наташ, тебя, — сказала Галочка. Метнула взгляд в шефа и добавила, отчетливо понизив голос. — Приятный брюнет.
Я глянула на часы и чертыхнулась: девять ноль-ноль. Ну нельзя же быть таким пунктуальным!
— Да? Здравствуйте. Да, это я. Да, говорили. Сегодня? Где? Во сколько? А как я вас узнаю? А… Ну хорошо. Да. Договорились. До вечера.