Слова томятся, но их путешествие обозначено внемлющим, в плылких чувствах затронутом, эссенцией вышедшей из ментальных берегов.
*
7.10.2014
По вашим ли рукам взвелись мои желания?
По вашей коже ли сползает дрожь глазницы?
Смогли ли видеть бы, какими и зачем?
Откуда в моих мыслях место вашим лицам?
Сколько длится сезон бранный назойливых дождей?
Не вычтена никем похоть гладкошёрстных тел,
Алмазы ваши рассыпались зачарованных глаз искрами,
Наши глотки на страсти повисши,
Удушили горячим дыханием, взвизгами, конвульсии вздёрнутых дней.
Встретились на краю и смотрели вниз бездны,
Видели друг друга в отражении той,
Застыли в преддверии касаний, их растворимости.
Что же постигли, что же покинули?
Постигли, покинули, и выкинули вверх, на прощание!
*
7.10.2014
Мне кажется, я сошёл с ума ещё в детстве, когда встретил головой карусель,
Эта качеля советская мозги разом вправить умеет, дескать,
После этого, как будто всё на месте, до сих пор не могу понять, зачем здесь столько неуместного?
Чего от жизни люди хотят, куда строят лестницы, чем подвинуты к своим берегам?
Так они долбанутые или всё же я? Что это за действия, когда проку нет?
Возможно отроду что-то неправильно в наших головах,
А то глянь, только среди безумцев встречаешь почёт, изобретательность и знать.
Ведь ровными досками никто никого не принимается удивлять, их должна коснуться рука мастерская, мол, вот они голые доски, а вы что хотели? Яти вас и долго орать.
*
8.10.2014
Сорвалась звериная воля с цепи,
Вонзается ветер в пульсирующий сочный родник,
Что же плоть живая в просторах бездушных норовит найти?
Кто осмелится это выговорить или хотя бы осмыслить?
В сердце вскипает зеркальная ртуть,
Отражения некуда выплеснуть,
Сплюнь милый зверь, если не страшно спугнуть,
Недотрог и каверзных выблядков,
Их пугают лица свои,
Им суть свою выведать, что признать цепи рабских оков,
Они всю дорогу прикидываются, мол, не видно, кто, где сорит,
Но ведь срач берётся не от равнодушия, не сыплется из снов,
И меньшую прихоть не признают за собою льстецы,
Их обидчивость тучи, их обидчивость горы,
Ложил я на вас обиженных, то, что вы сами на себя положили,
Неизлечима хворь, если больной притворился здоровым.
*
8.10.2014
Любая пора жизни, это благодать,
Иначе жили б старики, молодые и дети?
Спокойствие в старости, созидание в возрасте среднем,
Рост и учение малолетним.
Милостивый и щедрый на отвагу государь,
Мудрейших поступков придержится,
Будь ему 25 или немногим за полтину,
Загвоздка лишь в том, что век плотской не движется вспять,
Не время это и даже не истина, не вымостишь жизни сосуд свежей глиной,
Эти законы выше понятий людских,
Так и нрав воровской зачинается в утробе, хоть лёжа, хоть стоя,
Всем нравится аромат скворчащих оладий,
Вцепился ты в хвост или в гриву,
Дикость несущая вдаль всякий груз уволакивает,
Только не перепутай льва с задницей лошадиной,
Они вне возрастных категорий отличаются запахом, поведением, да и видом.
*
8.10.2014
Во флаконах запечатанных воском задержаны безкрайние степи,
В хрустале песчаном собрана душа, когда-то гулявшая на полях приморских,
Пойман трав пахучих аромат вместе с дерзким ветром,
Выжат и отсеян на неопределённое хранение в футляр,
В каждом глотке дыхание летнее,
Что вечерами шептало с листвой шурша по ушам,
Взросла на глазах моих душистая местность в той песне,
А теперь она здесь, сползает нектаром в пьянстве немеренных фаз,
Грудь обжигает внутри с бокала скользя, как скатываются по лестнице,
Все те, что груз жалоб хранили.
Вдруг просыпаешься лёжа на лугах безбрежных от колебаний солнца кипения,
Но миг и колыбелью лунарной маячит по вселенской простыне,
Вот и позолота ночная, расписана пылью божественной, именованной в «свет»,
Не говори, что тьма расставаний во снах жизнь придерживает,
Вон атаман стоит на холме, взором впивается в даль, цепкими цепями, искрящего знамени звеньями,
На востоке между вещами пролегает бога лепет, разделены они не теменью,
Там грех, это вопрос времени, когда света снаружи нету, а внутри удержать его некому, да и некак, коль нехотя.
Если сник исток освещения, а лунный лик озарён, некто подглядывает за занавес в его отражении,
Солнце немалое отдаёт – столько нужно по пути запасами обзавестись, чтоб кануть в вечность,
Не существует пренебрежения за пределами,
И если иссякли останки, ты, что обнажается во тьме узри, там спрятаны все прикрасы, все восхищения,