Власть к взгляду приросшей Луны по морю уходящей дороги, полуночный угар дымный, осадок дурманной тревоги,
Где-то бархат опиума, парализующей вечностью любви возносит облако безудержно тоскующее в собственной лёгкости,
Ударная волна почвенного воспаления выкидывает из себя росток участи,
Я жажду, жажду упоения, ненасытна моя сущность, она творит и погибает в агонических жжениях, случайная упорядоченность, неотлучная последовательность,
В процессе рождения младенец стопами касается ещё горячего пепла, праха своего же тела,
Невинности обнажённая нежность, уязвимая мера, но она обрастает корою, исщербляясь болью и увечьями.
*
Где я был и где быть мог, даже не знаю и не видел,
Волочащейся усталостью ног наливаются лужи,
Внутри бездна, она везде и всюду, но вот оно дно,
Это то самое место, где сумрак прилёг безвестный,
Балансировочный оптимум, инициатива не наступившей гармонии,
Болезненной иронией порождает исток,
Восход кинетикой плетённый срастается с взором,
Взаимность не рукотворна, она есть бог,
Движение за движением, порождение за порождением,
Лишь этим полнится сущность, перманентностью плетущейся формы,
Иначе её нет, она разогналась в бесконечном падении,
Но вдруг в полёте очнулась, волю узрев зримою участью.
Ты есть то, что есть явленность тебя, порождающая, порождающаяся.
В этом всё, в этом просто всё.
*
Они уходят, они бегут, они презрели мою дорогу, всё потеряно и ничего не вернуть,
В моём бреду не все утонут, но пожелал бы вам хоть глаз мокнуть, немного и тихонько, я никому не расскажу,
Огни далёкие ведь светят, величайшести вдоволь, нужны покорения, иначе никакой сюжетности, иначе никакого толку,
Свершение воздвигает меры и обрамляет суть, именно в свершениях рождены все основательные сдвиги, сего мира форму сумев изогнуть.
*
Я бы выжил, но не в этом мире, но не тут, мои лиры мою душу несут, посмертно рождённый уже бессмертие, ничего нового, всё прекрасно, нет и спешки, другие темпы, другие скорости, порой слишком медленно, хотя всё уже вплетено в этот круг, всевладычица безысходность, всевладычица несдержанность вершит и правит судьбы,
Их формами предстающими непокорными, выходками коронными провозглашается толк, Я видел, как голуби мира срут в полёте, видел их милость, и в плове, и в супе,
Эти темы щекотливые порицательных россказней из неоткуда, в тот же миг упраздняют восторг, тем превращаясь в ничто,
Так и мы полугости-полубоги раскидываем кости и флюиды, как слюни верблюды растягивают средь миражей по дюнам пустынным.
*
Всепоглощающая суть, всепоглощающая бездна, вершина блеска перламутра, бытия вершина, узники любовных темниц, слышится во тьме шёпот вдыхания паров плотских, откровения, ласкающие признания, без обольщения, без упреков, струят соки и никто их не сдерживает, возносят блаженных в обоюдное пиршество.
*
Стыдное чувство нечто упущенного, чего-то преувеличенного пылом изуверским, но самого стыда нет,
Где же он? Пуще вопросы, пуще ответы,
Всего не изложить устно, устность это вещь от мира отделённая звуком, но многомерная,
События, прелести, ужасы, глупости, глупости наверное,
Кто-то поверил мне, кто превозвышено обозвал мудрецом, учений потребовав,
Мы продуцируем образ, воссоздаем его в чувствах, в эмоциях, это послевкусие тщательно отобранное, как вино лучшее, только потому превосходно, его тона текут по устам, сквозь предтечу всех истоков, пропитывая плоть из почвы взошедшей лозой, пьянящим ароматом пленя,
Другого просто нет и не было, но ведь бывает и так, когда вино не приносит чувства победного, бывает жуткий кисляк,
Нужно лишь помнить и миг тем преисполнять, что мера не научит ничего достигнуть, мера – это опыт, отчасти неприменимый, отчасти блаженный и горький, а может вовсе ненужный и скромный,
Твоё поведение, твоим полнится существом,
Некоторые называют это душой, я именую это божественностью.
*
И громозд тучных дней, и слов безудержный помёт,
Боготворительные сюжеты вымоленные жаждой плоти,
Кто расценивает это зрелище, каковым восторгом?
Бесконечность согласована твоим явлением,
Не согласоваться с идиотами, они безупречны,
Безутешность безрезультативного напряжения, покрытого коркой,
Это не душевное, а животное,
Выдавливание всплесков эмоций из незаконченных полотен,
И я безутешен, но песней из волокон вечности сотканной,
Головокружительный треск грома и шелест дождя,
Ссыпается на жизнь бурлящую, с глаз сползает,
Адское жерло, телега с навозом дышлом истомлена,