Тьма безпросветная, безнадёга и множество чудес,
Прислужники мерзости никогда не будут рождёнными,
Они не приходят, они не уходят,
Словно море, волны выбрасываются на берег,
Одна за другой.
*
Ускользающим шёлком в шёпоте дней взгляд очарован образом ночи,
Незнакомой загадкой таится в покрове теней, блик тёмных волос, блеск глаз одиночества,
Миг утопает в ней, но я словно прохожий, иду и думаю о новшествах,
Цепляю шорохи аллей, вдыхаю аромат растений, ведь и им присуще бережное хранение, краёв, что
переступают смело с гибелью верной в игре,
Так форму обретает всё живое, как мир изношенный обламывает хрупкие стороны об избыточность
пророчеств,
Я отвлечён от всей вселенной, в забвение выпущены все миры,
Не знаю, сколько нам отпущено и есть ли в бытии, то место, где страстью вопиющей омываются пленённые
друг другом,
Но знать и верить не хочу, как впервые в зыбучие пески попавший дикий зверь паническою участью
проглатывает единым вдохом жизнь,
Никто не может и некому там мерить чувство власти отпущения, пропало всё, но ничего не потеряно, он не
отпускает до последнего, предельно плоть исчерпывая, гонит в жилах огненный сок.
*
Не часто встретишь прирождённых поэтесс или вообще не встретишь,
Как строки первых пьес во мгле смутных времён потеряны,
Не сыщешь, не узнаешь, что искал, зачем,
Но жизнь плетущий карнавал остановок знать не смеет,
Сквозь крики вопиющие прорезаются тонкие напевы,
В пустынном зное иссушающей жары распускается цветок,
В тенетах вечной мерзлоты слепящим отблеском жизнь чья-то пригрелась,
На дне в непреодолимом мраке тьмы есть суета,
Опавшая пыль святил в бездне прилегла,
Она искрится по ночам при виде своего истока,
Тяготеет к небесам, испуская танец пламенных речей,
Так из глубин души ростки любви восходят,
Отдаются ветрам, вселенским просторам жизни распростёрнув,
Со звёздами средь ночей нарушают законы,
Уходят и ничего не ждут, по окончанию задёргивая шторы.
*
Не верить, не видеть, не слышать, не знать, когда больше ничего не нужно, пожалуй.
*
Любовь святое, это вся жизнь и готовность её отдать, пренебрежение этим смертельно ядовито, нельзя святое отравлять.
*
Ошибку повторить или исправить невозможно, как один ход в шахматах за одну партию, всё необратимо.
*
Ночь, одна из множества вещей, на которую мы не оказываем ни малейшего влияния, но нам хочется верить, что в самом уязвимом состоянии спокойствие сохранит плоть.
*
Они кидали дрова в костёр, но хотели вырезать скульптуры из них, и делали весьма соответствующий вывод, что угли не годятся для этого.
*
Милая, милая своей природой всей, и свет, и ласка, и тепло,
Свойства млеющей зари, сквозь зелень леса касается тайны сокрытой, где жемчуга растут питаясь золотом небес, в объятиях святынь,
Зажат, подведён в упор к невесомости и бремени, волшебная лазурь, неровность мятых облаков, берёзы, реки и мосты, проникают в тени, встречаю новый мир, что к пристани выводит,
Причал, стоянка, немного о немыслимом, уместный повод для пути на томленной ожиданием дороге,
Бесценная забота, словно море, но в ней никто не тонет,
Это касание доброе в душе теперь на долго, словно с рождения глухой впервые песней тронут, голосом нежных мелодий, навеки желанным и навсегда знакомым,
Пой милая, пой, это самое большее, что случилось сегодня, чего всегда хочется вновь, в этом вечность тонет, захлебывается, словно мелочь, словно щебень, словно в душе огонь.
*
Закрываю двери за собой, затягиваю шторы, исключаю все истоки сквозняков, все тленные опоры, здесь тьма, но здесь покой, в нём разжигают звёзды,
Зачерпну в размахе вытянутой рукой, пред тобой расстелю их россыпи, и скажу после: "Иди за мной" и коснутся ноги босые, кожей нежной, грациозной стопой, легко отталкиваясь света, увлекая вечности простор.
*
Во вселенской тишине веет прохладой, сквозь летний зной в полуночи и тьме звучащих дифирамб доносятся аккорды, свет виднеется костров далеких, мельтеша с листвой в лесу глубоком, где утопает танец беглый невиданных существ,
Неизвестно кто там, они спускаются с небес и туда уходят, извиваются пламени плети в огне, растворяются в воздухе, поддавшись неведомой высоте в объятия жаркой тревоги.
*
Твой вой поэтический слышится с самого утра,
Сквозь кров эстетизма просвечивается на ура сущностными порывами,
Отдаю тебе должное владычица стремглавая, забираю своё не прошедши мимо,
Вздыблены паруса ветрами, иссохшая мачта жалостно стонет, скрипит,