К счастью, ребята из головного офиса не вдруг дорубили, что им нужно запретить сразу все подобные мероприятия, а то изощренные торговые агенты выдумают новые трюки, которые снова придется объявлять незаконными. Сперва стало невозможно проводить акции «Фильм в подарок» . Затем в числе запрещенных оказалась «Елка в подарок» . «Пицца в подарок» пока еще не была отменена, поэтому мы спешно решили провести такую акцию, пока ее не постигла та же печальная судьба.
Как видно из названия, во время проведения акции «Пицца в подарок» врачи слонялись по пиццерии и заказывали выпечку для домашнего ужина. Пока они ждали стандартные 15 минут (в это время выполнялся их заказ), четверо или пятеро торговых агентов давали им исчерпывающую информацию о лекарствах производства Pfizer.
Поэтому, когда медсестра намекнула мне, что подпись я могу получить во время такой акции, я принял твердое решение: сделать на этот раз исключение и оставить дифлюкан просто так, для бедняжек из обслуживающего медперсонала. Приехав в пиццерию, акушер-гинеколог первым делом сказал: «Вы пользуетесь популярностью у наших девушек! Они сказали, что я должен что-то подписать» . Итак, одну ведомость подписал доктор Джонс, затем ко мне подошел второй врач. Он хлопнул меня по плечу и подписал еще один бланк. Я не совсем понимал, что происходит. Когда третий врач, не задумываясь, последовал примеру своего коллеги, я почуял, что что-то здесь точно не так. Наконец, когда четвертый гинеколог, никогда не удостаивавший меня вниманием, подошел ко мне со словами: «Где мне расписаться?» , даже я сообразил, как мне сегодня повезло. Уходя из пиццерии, я мог похвастаться дюжиной автографов, и это за один только вечер! Один коллега, потрясенный моим урожаем, сказал мне: «Да вы, сэр, гений» . Я не стал с ним спорить.
По пути домой я пытался придумать, как бы распространить эту аферу и на обычные обеды в ресторане с врачами, которые происходили куда чаще, чем акции «Пицца в подарок» . Главным препятствием для легкого внедрения этого метода было то, что речь шла не о реальной раздаче образцов, а о сборе подписей про запас. Было рискованно просить врачей подписывать ведомости, если в тот день они не получали от меня никаких образцов. Я понимал, что врачи не всегда будут вести себя как шелковые, и должен был измыслить убедительный мотив, который бы заставил их, сидя в ресторане, подписывать бланки, не получая при этом никаких образцов. Тогда мне ничего не пришло в голову, но потом на помощь пришли коллеги.
Однажды вечером проходил очередной ужин с врачами. Мы сгрудились в арендованном на этот вечер ресторанном зале, чтобы обсудить, как сделать программу более интересной. Один парень предложил: а что если устроить лотерею и разыграть пару бутылок вина? Да ну, на фиг! Тогда кто-то еще подкинул такую идею: после того как мы достанем из шляпы бумажку с именем победителя, он должен будет ответить на вопрос по теме прослушанной лекции. Хм, а это неплохая мысль. Потом наша коллега сказала, что нужно устроить так, чтобы выигрыш достался тем врачам, с которыми нам особенно нужно наладить отношения. Молодец, срочно повысить ее в должности! Тут кто-то заметил, что надо найти, на чем писать фамилии врачей. Это была не проблема: в наших служебных машинах на парковке находилось, думаю, около 40 тысяч рекламных блокнотов. Так что я должен был поторопиться. «Ребята, — сказал я, — я об этом позабочусь» .
Пока они наслаждались аперитивом, мы попросили врачей записаться для участия в лотерее, которая будет проведена сразу после лекции. Бесплатная лотерея? Выстроилась чуть ли не очередь желающих. Врачей разбирало любопытство, какой же приз достанется победителю. Они, казалось, и не заметили, что расписывались на ведомости учета образцов. После ужина я вытянул из шляпы имена победителей, и — впрочем, какое это имеет значение? — два хирурга-ортопеда с самой широкой практикой в нашем городе получили по бутылке вина.
Мы были обязаны приглашать врачей в ресторан как минимум раз в месяц. В среднем в таких ужинах участвовали по десять докторов. Два часа «работы» заключались в том, чтобы пить бесплатное вино, поедать бесплатное тонкое филе, точить лясы с клиентами и пытаться не заснуть во время часовой лекции. Такой ужин заменял по меньшей мере два полноценных рабочих дня. Так что выходных в этом месяце добавлялось. Ну что, здравствуй, United Airlines?
По сути дела, я, сам того не зная, придерживался схемы, которая была известна как «график ВЧ-ДД» . Приятель из конкурирующей фирмы объяснил мне, что это расшифровывается как «со вторника по четверг, с десяти до двух» . Я был несколько разочарован тем, что мой режим работы настолько распространен, что для него даже придумали специальное сокращенное название. Однако я все же был не настолько наивен, чтобы считать, что один такой умный. И еще я понял, что мне, как герою Тома Круза в фильме «Интервью с вампиром» , нужен протеже, с которым я мог бы поделиться своими тайнами, но только рассказать я хотел не о том, как насильничал и пил кровь людскую, а о том, как сачковал на работе. Поиски были недолгими. Подходящий претендент жил в моем доме.
Майкл уже довольно давно старался найти место торгового агента фармацевтической компании. Наконец, ему это удалось, и в конце лета он получил работу в фирме G. D. Searle & Со. Только вернувшись после трехнедельного промывания мозгов (ой, простите, я хотел сказать — обучения), Майкл с нетерпением ждал своего первого рабочего дня, когда ему наконец-то представится возможность распотрошить все кардиологические отделения северной Индианы. Первый рабочий день выпал на понедельник. Отвратительный, пасмурный понедельник. Все мы были с перепоя после вчерашнего домашнего матча команды нашего универа.
Майкл встал пораньше, чтобы как следует утрамбовать служебный автомобиль всеми фармацевтическими прибамбасами и образцами. Но процесс, вопреки его ожиданиям, затянулся, так что разделался он с этим делом только в районе обеда. Я к этому времени как раз продрал глаза. Майклу я сказал, чтобы подождал двадцать минут: я только приму душ, надену костюм и поведу его в заведение, где работал наш сосед Стив, чтобы отпраздновать первый рабочий день Майкла. Выпив за его будущие успехи, мы распрощались с кафе «У Лулы» — так называлось это миленькое местечко неподалеку от студгородка Нотр-Дама, где подавали кофе и сэндвичи, — и пошли домой. Странное дело, но Стив увязался за нами, жалуясь на симптомы гриппа. Придя домой, мы трое плюхнулись на диван — «на минутку» , — и я стал листать программу телепередач. Ничто как-то не вдохновляло.
Народ, кино хотите посмотреть? — спросил я, выглянув в окно: за то короткое время, что мы были дома, погода успела заметно испортиться. Стив помотал головой и сказал, что должен заняться бухгалтерскими подсчетами для своего заведения. Майкл будто воды в рот набрал. Я почувствовал недоброе.
Да, дружище, — сказал я, пытаясь придать своему голосу сочувствующую интонацию, — хреновый день для начала работы. — Я помолчал. — В такую погоду только промокнешь, измазюкаешься, и карьера коммивояжера полетит в тартарары.