— И с какой стати я должен тебя повысить?
За какую-то секунду с его лицом произошла поразительная метаморфоза: только что это был мировой старикан, душа компании, и вдруг, откуда ни возьмись, передо мной предстал цербер, весь вид которого, казалось, говорил: «На мне большая ответственность. Мой регион обязан выполнить норму в 400 миллионов долларов. Я делом занимаюсь и не намерен попусту тратить время на беседы с такими неудачниками» . Тяжело дыша, он со свистом (пшсссс!) уселся на диван напротив меня. Когда все 100 кг его туши опустились на подушку, та сплющилась до толщины тряпочки. Повисло неловкое молчание (мне, по крайней мере, было не по себе). Мне не хватало воздуху, и я позавидовал Гари, которому — как большому начальнику — было позволительно плотно не затягивать галстук.
Поскольку за этот день я уже дважды рассказывал историю об отвоеванной конкурентоспособности, я начал бодрым голосом повторять все по новой. Но Гари, казалось, меня и не слушал. Он безучастно рылся в каких-то бумагах на кофейном столике. Когда я закончил говорить, он еще какое-то время шуршал бумагами, а потом вдруг вцепился в меня взглядом (правда, смотрел он при этом будто бы сквозь меня).
— Что ж, говоришь, ты готов к конкуренции? Ну, расскажи мне о своем бойцовском характере.
Я рассказал ему, как из-за моей тяги к соперничеству у меня испортились отношения с друзьями и их девушками, а у них в свою очередь испортились отношения между собой. Я рассказал ему, что в прошлые выходные мы с друзьями — моими соседями по квартире — опоздали на ужин, а все потому, что мы играли на подъездной дорожке в баскетбол «два на два» и я никак не мог остановиться. Почему? Моя команда никак не могла победить! «Боже, Джейми, пора тебе уже повзрослеть, — вопил Стив. — Тебе, черт возьми, уже двадцать семь» . Наконец стемнело, и игру было продолжать невозможно. Но на следующий день я снова вызвал парней во двор, и реванш все же состоялся, невзирая на жуткое похмелье всех участников матча.
Я рассказал ему, как моя страсть к первенству однажды стоила мне кругленькой суммы. Дело было в Лас-Вегасе. Я играл в очко, и, когда крупье раздал мне плохие карты, я воспринял это как личное оскорбление. Невзирая на протесты друзей (и некоторых крупье), я упорно продолжал спускать деньги за тем же проклятым столом, только чтобы доказать, что и мне может улыбнуться удача.
Я рассказал ему и о том, что желание во всем быть первым оказалось опасным и для моей личной жизни. Как-то раз в игровых автоматах в баре я играл в «Кто хочет стать миллионером?» . Я пришел туда со своей девушкой, но систематически игнорировал ее варианты ответа, потому что знал, что она не подскажет ничего путного. Когда она выразила недовольство моим поведением, я возмутился: «Ты хочешь, чтобы мы побили рекорд, или нет?» Вскоре после этого случая наши отношения прекратились.
Гари понимающе похихикивал и кивал головой, но все же был еще не готов отдать мне ключи от «Понтиака Гран-при» .
— Ну, хорошо, расскажи мне теперь, как это качество помогает тебе в работе.
Я поделился с ним такой историей. Весной 1997-го Брюс и тот самый куратор страховой программы «Контролируемое медицинское обслуживание» встречались с Джеком Хоу, доктором фармацевтики, сотрудником
Partners Health Plan, отвечавшим за содержание перечня лекарств, подлежащих страховой компенсации. Речь шла о том, чтобы добавить в него наш зиртек. «Я, парни, вам нужен куда больше, чем вы мне, — с апломбом сказал им тогда господин Хоу. — У нас в перечне уже есть клари-тин, кларитин Д, а теперь еще и сироп кларитин. Все это, как и зиртек, антигистаминные препараты. Так что зиртек никогда не будет включен в наш перечень! Ни при каких условиях!»
— Эти аптекари иногда бывают просто невыносимы, — прервал меня Гари.
Я кивнул:
— Да, Гари, когда я узнал эту историю, я отнесся к этому как к личной проблеме. Какого черта возомнил о себе этот парень? Зиртек, видите ли, никогда не будет включен в их перечень! Простите, господин аптекарь, а вы вообще учились в медицинском колледже? Кто дал вам право указывать врачам, какие лекарства должны покупать их пациенты? С того момента я поставил перед собой задачу: добиться включения зиртека в официальный перечень Partners Health Plan.
Гари, заинтригованный, придвинулся к краю дивана:
— И как ты поступил?
Я объяснил, что в течение двух недель мы с коллегами обхаживали клиентов, всячески пытаясь снискать их расположение, и в итоге добились невозможного: нам стали известны личности трех членов фармацевтико-те-рапевтического комитета компании Partners Health Plan. Такой комитет был в каждой страховой и медицинской компании. Именно он путем голосования определял, какие лекарственные средства будут добавлены в перечень. Однако личности членов комитета держались в строгом секрете, потому что иначе торговые агенты фармацевтических компаний могли бы пролоббировать интересы своей фирмы. На трех врачей, оказавшихся членами этого комитета, обрушился целый поток писем и телефонных звонков от ряда крупнейших аллергологов и дерматологов северной Индианы (я не сказал Гари, что с тремя из этих аллергологов/дерматологов я ездил в Аспен[52] кататься на лыжах). Все они требовали одного: включения зиртека в перечень Partners Health Plan.
— Месяц спустя, Гари, то есть всего через три месяца после категоричного заявления доктора фармацевтики, компания Partners Health Plan включила зиртек в свой перечень.
Я, правда, не стал говорить, что в перечень был добавлен лишь детский сироп зиртек, а не куда более распространенные таблетки для взрослых. Очевидно, педиатр — один из членов комитета решил, что мой друг-дерматолог позвонил ему в первую очередь потому, что он педиатр, и выдвинул на включение в перечень ту лекарственную форму, которую сам чаще будет использовать.
— Да, Джейми, отличная история. Именно такие бойцы нам и нужны.
Я попытался было дожать его, но он не пообещал мне ничего определенного:
— Все зависит от мнения Джеки и Дона. Созвонимся. Через три недели мучительного ожидания наконец, позвонила Джеки. Мне предложили работу. Несмотря на посредственные показатели продаж и плохонькую трудовую дисциплину, мне удалось получить повышение. Если посмотреть на это с другой стороны, можно сказать и так: даже если бы собеседования продолжались три недели, они все равно не нашли такого лопуха, который не знает, что от Фресно до тихоокеанского пляжа далеко не двадцать минут езды.
«Завалил работу — пошел на новые высоты» .
Глава Десятая Витамин на букву V
История изобилует примерами ошибок, которые в итоге оборачивались замечательными открытиями. Колумб думал, что плывет в Азию. Один изобретатель из компании «ЗМ» разработал клеящий состав, который оказался недостаточно прочным, и в результате появились всем известные самоклеющиеся бумаги для записей Post-It. А как бы мы жили, если бы парень с плиткой шоколада однажды не завернул за угол и не столкнулся с девушкой, несущей открытую банку арахисового масла?
Счастливые ошибки случались и в медицине. Например, такие спасительные для человечества открытия, как вакцина против оспы, пенициллин и мазок Папани-колау, были сделаны случайно. Открытие виагры тоже принадлежит к разряду таких случайностей, хотя, пожалуй, по своему значению для медицины она, скорее, стоит ближе к шоколадным конфетам с начинкой из арахисового масла, нежели к пенициллину.
Доктор Ян Остерло и его ученые коллеги из компании Pfizer разрабатывали препарат на основе цитрата силдена-фила как средство для лечения стенокардии — сердечного заболевания, вызываемого недостаточным поступлением насыщенной кислородом крови к сердечной мышце. Предполагалось, что препарат будет угнетать активность фермента фосфодиэстераза четвертого типа (ФДЭ 4) и, таким образом, расширит сердечные артерии и улучшит кровообращение, а значит, снимет боли в области сердца и за грудиной. К сожалению, при проведении клинических испытаний выяснилось, что цитрат силденафила не обладает обезболивающим действием, и к концу 1992 года компания Pfizer готовилась прекратить финансирование и свернуть исследования фармакологических свойств соединения.
Однако когда некоторые пациенты мужского пола, участвовавшие в исследовании, отказались, несмотря на окончание тестирования, возвращать таблетки сил-денафила, специалисты Pfizer решили повторно проанализировать результаты испытаний. К своему удивлению, они обнаружили, что очень часто в качестве побочного эффекта пациенты отмечали улучшение эрекции. Важно, что участники клинических испытаний были обязаны сообщать врачам о любых изменениях в своем физическом состоянии во время приема опытного препарата, даже таких безобидных, как зуд в левом ухе. Обычно при испытании новых препаратов пациенты жаловались на головную боль, тошноту, сыпь или понос, а тут вдруг эрекция. Это привлекло внимание Pfizer.