Когда ехал в лифте, ещё раз подумал, почему же всё-таки это происходит опять со мной. Опять тяжёлый разговор и опять в конце сезона… Как я их не люблю. Ладно если просто: «Пишите заявление», и всё. А если нет?
И вообще, сейчас бы хоть куда, только не здесь. Лучше где-нибудь на морозе машину чинить или голодать на далёкой вахте в Сабетте. Потерпел бы, но только не тут.
Денис Денисыч сидел в своём кабинете, вперившись неподвижным взором. Весь красный.
Видно было, что он не меньше нашего не хотел тут быть в этом кабинете и говорить нам то, что предстояло говорить.
Здесь я сделаю коротенькое отступление по этому человеку. Денис не просто наш начальник. Он коллега с пред-предыдущего места работы, именно он нас заманил сюда, именно он нас здесь курировал, был громоотводом и много чем.
В целом он неплохой человек, но имеет задавленный скукой и бездельем умишко. Не тупица! Но и лишний раз не заморочится, не пошевелится. Говорят, он учился в Лондонской школе экономики… читал Одиссея чуть ли не в оригинале… Теперь вот в стройках много разбирается. Директор!
После небольших реверансов, он перешёл к делу.
– Вам инкрементируется использование ресурсов компании в собственных целях.
Вы, мужики, были под ИНТЕНСИВНЫМ НАБЛЮДЕНИЕМ (терминология как для психиатрической клиники). Шеф всё держал на контроле. Продажи песка и чернозёма отслеживались. У него есть неоспоримые факты… Факты передачи денег.
– Денис! – не выдержал я, – через меня за сезон прошла отгрузка штабеля 8000м3 чернозёма. Продавать – было частью моей работы. Факт передачи денег не мог не быть. И всё в кассу, между прочим…
– Видимо не всё, – почесав лысину сказал он, – с той поры – в июле – вы были под перекрестим прожекторов, – говорил Денис Денисыч, – прижимая руку ко лбу и бормоча куда-то в стол. Каждый шаг там отслеживался. Бухгалтерия не сошлась видимо.
– А чё тянули? – перебил я, – зачем позволяли продолжать то, с чем не согласны?
Сам не знаю, зачем я его терзал. Зачем задавал эти ненужные вопросы.
– Не знаю, – мотал он головой. Может это вообще всё хрень и наговоры. Только поздно уже: договориться по вам двоим уже не получится, решение принято.
Поймите меня, вы нормальные парни, я вам верю, и даже считаю, что никто, ещё раз – никто не смог бы вытянуть стройку лучше вас. Вы мне реально помогли, и я вам благодарен… Но давайте не усложнять.
Потом ещё чё-то в свою защиту мямлил Руслан. Давил на совесть, размышлял как делается по-мужски и как по-мужски НЕ делается… Искал изъяны в логике Дениса. Видно было, что он намерен идти рубиться… «Пока ещё начальник» убеждал его оставить дело как есть, раз оно уж и так безнадёжно испорчено.
Я это уже не слушал. Сидел в внутри себя будто в батискафе. Меня радовало, что не надо идти к директору, выслушивать грязь, краснеть, оправдываться в нос; да и травмоопасность миновала. А могли к делу подключиться фавориты кавказцы, вывезти куда-нибудь в лес, как когда-то Юрку Хитрого. По сей день он мучается от страшных головных болей (последствия ужасных побоев).
Видимо выговорившись они дошли до двусмысленной паузы. Один как бы обиделся, второй не знал, что ещё сказать. Разорвал её Денис:
– Конечно, парни, вы можете упереться, сами всё начать отстаивать, пойти искать свою правду, и даже остаться работать… но смотрите, как бы совсем плохо не вышло. Так плохо, что хуже некуда…
Война, она ведь приведёт к любому результату, кроме желаемого.
Промедления с увольнением от нас не последовало. Пошли и написали заявления завтрашним числом. Дата, подпись завитушкой.
Покидая офис восвояси, который мне так и на стал родным от редкого посещения, я продолжал размышления над случившимся. На душе было уже не так тяжко, хоть и продолжало скоблить.
А ведь произошло то, что должно было произойти. Ещё легко отделался… Почти сухим выскочил.
***
Первую машину я впарил ещё едва отработав какую-то неделю – на испытательном сроке. Дальше покатилось – продолжил игру в покер с судьбой.
И делал я это вполне осознанно, не считая зазорным. Хоть и побаивался, стеснялся конечно же… Всему этому предшествовало многое по жизни. За 16 по-настоящему ударных трудовых лет меня жалила несправедливость многих работодателей, обманывали и подставляли как коллеги, так и начальники… Столько раз получал ожоги и отторжения. Чего меня только не коснулось: и клевета, и интриги, и коварство, и увольнения в конце сезона, чтоб сэкономить на кадрах. Сколько переработок за сомнительную устную «благодарность».
Это только на словах бизнесмены и директора средней руки топят за порядочность «и только уже потом – профессионализм». Фактически я видел и ощущал на своей шкуре всегда обратное, и давно перестал вестись на их пропаганду. От коммерсантского притворства нос шибает.