Едва я открыла дверь номера, с порога мы увидели ту же самую лужу по всем своим очертаниям, что и я увидела в первый раз. Габриэлла отшатнулась. Я поняла, что привидилось и ей, но виду не подала:
- Да брось ты! Просто пол помыли. Плюнь через плечо и переступи.
Мне не хотелось наблюдать чужую шизу.
Габриэлла так и сделала - плюнула по-русски три раза через левое плечо и переступила. Мы сели в кресла. Доверив своей новой знакомой разбавить вино водой в нужных пропорциях, я достала блокнот, ручку и я произнесла тост:
- Ну что ж, - за нас красивых!
И тут бокал треснул в моей руке. Так треснул, словно кто-то коротко чокнулся в него тяжелым, чуть ли не бронзовым бокалом. Но вино не полилось сразу, я инстинктивно вскочила и прыгнула в ванную комнату, чтобы вылить бокал в раковину и выбросить осколки.
Едва я это сделала, как дверца массивного шкафа начала открываться с таким протяжным и кошмарным скрипом, что мне показалось, - температура моего тела резко упала. Но едва взглянула на побледневшую Габриэллу, как во мне включился сенбернар.
- Чертов шкаф! - засмеялась я, кинувшись его закрывать, про себя отметив, что кожаные петли не могут так скрипеть, - Наших революций вам не хватало, что б ничего из старья не осталось! Даже мебель для прислуги сохранилась - ну вы и бережливые!
Габриэлла не восприняла моего черного юмора.
- Это были комнаты не для слуг, а для гостей. Они гостили здесь. Долго! Поэтому комнаты именные! - еле выговорила она.
- Что же ты хочешь сказать, что надпись на табличке "Медичи" или "Леонардо", это не рекламная шутка хозяина? Это говорит о том, что здесь останавливался тот самый Леонардо? Те самые Медичи?
- Нет, это не реклама. Но Медичи и Леонардо много в Италии. Медичи вряд ли жили здесь, а великий Леонардо?... Может быть, в начале своей деятельности. Но мне кажется, что дело здесь не в именах, а в том, что здесь кого-то убили. - Она показала взглядом туда, где было пятно, но пятна уже не было. - Этому дворцу больше пол тысячи лет! Ты веришь в призраки?
- Не знаю. - пожала я плечами как можно более равнодушно, - Но если здесь кого -то и убили, то я что-то не припомню случая, чтобы призраки убивали. Поэтому не стоит волноваться. - Спокойно ответила я и жестами предложила ей снова разбавить вино в следующем бокале.
Габриэлла подняла свой бокал дрожащей рукой, но до губ не донесла, неожиданно ее рука как-то нервически дернулась и она уронила бокал с вином.
- Да что ты так волнуешься? - спросила я спокойно, но изнутри мое спокойствие можно было бы оценить как ледяное.
Габриэлла сумбурно, перемежая древнеславянский и латинский, принялась объяснять мне (мне!), что здесь точно есть приведение.
Мне удалось прочитать ей лекцию о том, что самое главное не в том, что нам дано, а в том, как мы к этому относимся. И если к приведению относиться по-доброму, оно не причинит нам вреда.
- Представляешь, как ему скучно здесь! Как одиноко! Ведь оно еще к тому же, наверняка живет в шкафу! - в ответ шкаф заскрипел, но я, набравшись мужества, подняла бокал: Почему бы нам не выпить с приведением за дружбу всех сущностей на земле?..
И наполнила бокал для Габриэллы, и еще один - для невидимого соседа. Мы выпили. Третий бокал, однако, не опустел. Он стоял между нами полон вина на журнальном столике, а я тем временем принялась намечать план своих экскурсий. И вдруг заметила, что вино, налитое в третьем бокале, начало волноваться - давать самые натуральные волны. Бред! "Вот оно откуда взялось - это выражение - буря в стакане воды" - усмехнулась я про себя, не выпуская из поля зрения третьего бокала, но в тоже время как бы не глядела на него. Бокал стоял на столике, а вино трепыхалось в нем так, словно кто-то держал его в слабой руке.
У Габриэллы начался тик левого верхнего века, и она сглотнула и потеряла дар речи.
Тут я поняла, что пора прибегнуть к нашему русскому оружию. Я резкими движениями выплеснула на мраморный пол открытой ванной комнаты вино из всех бокалов, открыла (без скрипа на этот раз) шкаф, достала из сумки бутылку водки и разлила по сто пятьдесят грамм в три бокала.
Та-ак! Отдыхаем! Все отдыхаем! - поднесла я бокал с водкой к губам Габриэллы. Она машинально потянулась к нашему зелью, потом отпрянула, понюхав, потом, подражая моим движениям, заглотнула воздух и выпила. Водка в третьем бокале не исчезла. Я подняла его и протянула наобум - в пространство. Кто-то словно выбил бокал из моих рук, я взглянула на осколки на полу, - пятно от водки было гораздо меньше налитого. Не пятно, а пятнышко - капля.
Нормально, - сказала я, - Пока мы не перебьем здесь все бокалы, мы не успокоимся! - И выпив свой бокал водки, достала следующий бокал, разлила снова водку на три емкости.
Что б нам весело жилось, что б нам елось и пилось, и бокалы не переводились! - произнесла я тост.
И снова, пока мы выпивали свою водку, очередной третий бокал грохнулся. Но, кажется его смахнула локтем Габриэлла. А потом стало совсем весело. Двери шкафа с уже не ужасающим, а визгливо - задорным скрипом стали то распахиваться, то закрываться. При этом стоит помнить, что это были толстенные двери - сантиметров пять-семь в толщину. Бронзовая люстра начала над нашими головами раскачиваться. Вода в кране включаться, но едва я ее закрывала и возвращалась на место, самопроизвольно включался душ. Кровать, хотя на ней никто не сидел - скрипела.
В общем, бесполезно было объяснять Габриэлле, что то, что происходит, это нормально и ничего особенного в этом нет.
- Как вы здеся почивать буде, господица, - с трудом выдавила она из себя.
- Н-да. В компании пьяного приведения спокойно не поспишь...
- А не надо было его-то водярою поить! - совершенно по-русски простонародно взвизгнула Габриэлла. - Сама виноватая!
И тут я почувствовала, что у меня едет крыша. Ладно там приведение разошлось - это еще туда сюда, но услышать такие вопли от итальянки!..
Во, думаю, развела русский бардак на чужбине, а об отступных позициях не подумала! И что я со всеми с ними буду делать, когда их охватит похмелье?!. Эти духи к нашей водке не привыкшие!..
И тогда, пока еще Габриэлла совсем не выпала в иное пространство, я повела ее объясняться к управляющему гостиницы.
Едва она достигла командного пункта соотечественника, - сразу включилась в реальность. Говорила долго и страстно. Потом пояснила, что хозяин гостиницы сразу понял, что я человек парапсихологических способностей. И поэтому дал мне ключи от номера, из которого все бегут. Ему было интересно видите ли узнать - справлюсь ли я со страхом или нет, и даже надеялся, что я заговорю приведение, но он искренне не ожидал, что я спою его.
- Да... Русские ведьмы очень веселые сеньоры. О-очень веселые сеньоры. Да как вы посмели предложить моему дорогому приведению водки? Кто будет платить если оно там все переломает?!
В общем, мы доказали, что он был сам виноват, что дал мне ключи от этого номера, нечего было так шутить надо мною. Что за проверки, я сюда в конце концов отдыхать приехала. Пришлось ему выдать другие ключи от светелки местных принцесс прошлых веков. Это был шикарный номер, с настоящей резной мебелью и витражами в окнах. И хотя он был интерьером гораздо темнее предыдущего, - никаких признаков приведений там не наблюдалось. Наконец-таки мне ничего не мешало отдыхать, но когда я уехала из Флоренции тоска охватила меня, - как там теперь поживает мой потусторонний собутыльник Леонардо? И зачем я его так быстро бросила, ведь мы же в принципе нашли общий язык. С кем его только не найдешь под нашу-то водку.