– Вас лишат сначала денег, потом допуска. Отнимут ваших новых друзей. Вам это надо? Лесавка же пропадет, если не в тех руках окажется, а к вам она уже привязалась, да и вы человек неплохой. Соглашайтесь. Пару раз ведь рявкнуть на глупого полтергейста или иного духа несложно. Нет, я, конечно, понимаю ваше возмущение, но сейчас предстоит пересмотр многих законов по магам. За ними ужесточат контроль. За незаконное применение магии смогут и посадить, а ведь если вас лишат лицензии, то вам как обычному человеку предстоит жить. Искать специальность без магии, а у вас какой диплом?
– Как меня лишить-то могут? За что? У меня здесь обычная доподготовка.
Он вздохнул.
– Доподготовка на боевого мага запаса, должен отметить. И вы добровольно на нее поехали, – тихо ответил старший лейтенант, не отводя от меня цепких глаз. – Нет, ясное дело, вам не откажут в переаттестации, вас просто будут экзаменовать каждые полгода и к психологу водить, а они любят перестраховаться, выдадут вам кучу ограничений по должностям. Вы устанете, уж поверьте. А так какая-никакая, но надбавка. Денежки лишними не бывают. Соглашайтесь, вы нам нужны. Очень.
Добровольно. Знал бы тогда, чем обернется.
Я поглядел на Ольху. Девочка не понимала сказанного, но чувствовала неладное. Она тихонько подвинулась и вцепилась мне в штанину тонкими пальчиками.
– Что от меня требуется?
– Подпишите вот эту бумагу.
Он протянул еще четыре листка.
– Это для вас, для нас, министерства обороны и министерства внутренних дел.
– А вы тогда кто?
– ФСБ, – скромно ответил старший лейтенант. – Я думаю, для вас не будет секретом, что мы не можем оставить без внимания такой проект.
Я вздохнул и поставил подписи. Сотрудник спецслужбы отдал мне один экземпляр, остальные спрятал в портфель, стоявший под столом.
– Нас всех так распределят?
– Разумеется. Я еще про ваших подопечных хотел спросить. Как они вам?
Я немного помолчал, прислушиваясь к внутреннему голосу.
– Дед Семен вполне адекватный и полезный домовой.
Потом я с улыбкой погладил зеленоглазую девчурку.
– Ольха вроде бы тихая, но пока толком не скажу. Слишком мало времени прошло.
– Хорошо. Тогда следующий вопрос. Вам нравится обучение?
– Честно? Да. Непривычно, что и говорить, но нравится.
Снаружи раздались крики. Фээсбэшник перевел взгляд на вход.
– Подождите немного.
Он встал и, нахмурившись, выглянул из палатки, коротко выматерился и выскочил. Потом заглянул обратно.
– Пойдемте.
Я встревоженно последовал за ним.
На центральной поляне столпился народ. При этом было видно, что люди держались на безопасном расстоянии от середины. Там стоял небольшой сутулый призрак, сквозь блеклые контуры тела которого просвечивал окружающий мир. Он какое-то время не двигался, а потом растаял.
– Что это? – спросил я у фээсбэшника.
Тот растерянно посмотрел на меня и покачал головой, мол, не знаю.
– Ладно. Мы с вами заключили договор, я пойду.
– Других совращать? – съехидничал я.
– Типа того, – улыбнулся он в ответ.
Народ стал расходиться по своим местам. Из штабной палатки выскочила кошка и села рядом с моей ногой. Я поднял ее на руки и пошел к себе.
Домовой был занят тем, что заставлял какого-то солдатика растопить печку. На улице было тепло, и меня это несколько смутило.
– Ты помельче возьми щепки-то, – поучал он бойца. – Ты будто совсем не умеешь.
– Что затеял? – спросил я старика сразу, как зашел внутрь.
Солдат насупленно зыркнул на меня, видно, до этого эпитеты у многовекового старца были менее ласковые.
– Так печь проверить надобно. Не все ж теплу быти. Может, и хлад слякотный настать. А вдруг печь неисправна?
– Я и сам смогу справиться, незачем солдата привлекать к этому делу. Не люблю, чтоб мне прислуживали, часом, не граф и не князь.
– Ну так и я не игрушка для глядения. Чай, не витрина здесь. Пришел, перстом тыкать начал. Я ему персты-то и подмял, заодно к полезному делу пристроил.
Я усмехнулся, представляя негодование домового, когда непрошеный гость решил его как бесплотного духа ощупать. Он, конечно, мог быть бесплотным, но не любил этого.
– Как бы кляузу на тебя не накатали.
– Я честный домовой, я и сам могу жалобную грамоту составить, а Марго подмогнет. Он нарушил священное право неприкосновенности домового в своем доме. Он вторгся в чужое жилище без зова и разрешения. За такое встарь я мог и убить.
Я хлопнул солдата по плечу, отправляя прочь и заодно спасая от праведного гнева деда. Ох, несладко придется жилищно-коммунальным организациям, если до них доберется грамотный домовой. Он же до самого верха дойдет. Всех замучает бессмертный и не умеющий отступать дух. А если в многоквартирном доме такой не один найдется? Жесть.