Деда не наблюдалось, но от ноутбука под стол уходил провод наушников, и мне почему-то казалось, что он тоже там.
Ольха нежилась на печке в облике кошки. Теперь я знал, что это не единственное ее обличье, и было интересно, кем она еще могла быть.
Оксана лежала на соседней кровати, укрывшись с головой. Ей дышать не нужно, поэтому одеяло оставалось совершенно неподвижным.
Утро в нашем лагере редко начиналось спокойно, вот и сейчас дневальный ходил вдоль палаток и, не заскакивая в них, орал во все горло: «Общий сбор через тридцать минут. Внимание, общий сбор через тридцать минут».
Не хотел я скидывать теплого одеяла, но ничего не поделаешь, придется. Одним рывком раскрылся и соскочил на поролоновый коврик, который всегда клал рядом с кроватью.
«Общий сбор через пятнадцать минут. Внимание, общий сбор через пятнадцать минут», — все ходил и орал дневальный, хотя бы поправку сделал с пятнадцати на десять.
Дернула ухом кошка Ольха, зашевелилась Оксана.
— Огромное желание присоединить этого горлопана к нашему сообществу в виде трупа, причем немого, — проговорила утопленница.
— На полноценное убийство не рассчитываешь? — спросил я.
— Каждый раз, когда смотрю в зеркало, перестаю верить в окончательную смерть, — последовал ответ, — а этот даже в виде призрака будет ходить и орать. Так что труп и без языка, других вариантов не вижу.
Девушка скользнула ногами на пол. Черная длинная ночнушка прикрывала мертвенно-бледное тело. Оксана поддалась уговорам домового и теперь демонстративно придерживалась готического стиля в одежде. Только один раз возмутилась, мол, и так сама на себя не похожа, а тут еще траурной куклой наряжают.
— Дед Семен, — позвал я домового, однако ответа не было.
Было несколько странно, так как домовой довольно неохотно покидал жилище, к тому же он никогда не спал. Я наклонился и заглянул под стол. Никого. Только из наушников шла тихая музыка, причем тяжелый рок. Неужели он такое слушает? Всякое может быть.
— Марго, а где объект «домовой»?
— Объект «домовой» покинул помещение пятьдесят четыре минуты назад, — тут же последовал ответ.
— Не сказал куда?
— Речь не была распознана.
— Запись есть?
Вместо ответа из динамиков ноутбука донеслось неразборчивое бурчание, из которого можно было вычленить только нечто похожее на «бобыня» и «щедроты».
Снова прошелся с криками дневальный. Я наскоро умылся и оделся, еще раз окинул взглядом палатку и вышел. Народу было немного, не все успели выйти на поляну. Но начальник сборов Сошкин был уже там. Он стоял и чему-то улыбался, глядя себе под ноги.
Народ собрался почти вовремя. Подполковник не обратил на это «почти» никакого внимания, словно не на построение всех собирал, а на увеселительное мероприятие.
Наконец он заговорил:
— Товарищи обучаемые, не буду ходить вокруг да около. Я решил привлечь вас к одному мероприятию, призванному взбодрить после недавних событий. Неподалеку будет проходить фестиваль общества любителей сказок, то есть фэнтези всякого разного типа. В программе — костюмированное представление. Мы тоже будем фокусы показывать. Не вы, конечно, а наши подготовленные специалисты. Весь городок соберется в качестве зрителей. — Он опустил глаза и добавил притихшим голосом: — Кроме тех, кого горе коснулось сильнее всего. Но мы с ними поговорили. Они не против. Людям нужно снять напряжение, особенно детям, кого не отправили по родственникам.
— А когда представление начнется? — раздался голос из строя.
— К девяти часам подойдут автобусы. Все желающие смогут поехать. Останется только наряд по лагерю. Туда два часа езды.
Народ оживился и после команды сразу разбежался по палаткам готовиться. Пошел и я.
Сразу нашелся дед Семен. Он сидел на моей кровати и шумно рассказывал какую-то историю. При виде меня он заулыбался еще шире и оборвал свой рассказ, заговорив со мной:
— Я тут с утреца узнал о ярмарке, решил подсуетиться. — Он довольно крякнул, прежде чем продолжить: — Наши тоже решили свет поглядеть. Тама все ряженые, никто и не заметит, что мы настоящие, а не куклы какие.
— Это сколько вас будет-то?
— Ну, почитай, Степан Емельянович, — начал он перечислять, — домовых пятеро, енто со мной вместе, девчонки наши.