Как человек, который много лет сам готовил себе еду, я иногда обжигался о горячую посуду. Бывает, задумался и взялся за кастрюлю на плите без прихватки — тут главное успеть быстро сунуть пострадавшую руку под холодную воду из-под крана. Только в этом случае никакой холодной воды рядом не оказалось, поэтому я просто отдёрнул руку назад, ощущая привычную и очень неприятную боль от ожога, не заглушённую влиянием Полуночи. Поверхность второго яйца оказалась раскалённой, даже не как кастрюля, а хорошенько разогретая сковородка.
Но хуже всего была не боль, а голос из-за моей спины. Крик, рык, громовой рёв, заставивший пещеру содрогнуться словно от землетрясения.
— КАК. ТЫ. ПОСМЕЛ?!!
Глава двадцать четвертая
Мне удалось удержаться на спине скелета ещё секунду — ну, может, секунды полторы. Затем я кубарем скатился вниз, на холодный обсидиан, и остался лежать, ощущая, как всё пространство вокруг ревёт и трясётся от невыразимой ярости. Прохладный и влажный пещерный воздух быстро стал нагреваться, словно пропущенный через самый большой в мире фен.
Первой моей реакцией было вскочить и дёрнуть подальше — куда угодно, лишь бы не оставаться в эпицентре этого локального ада. Неважно, кто там орал сзади, кто вызвал катаклизм, разобраться можно будет потом. Следующая мысль оказалась более рациональной — и я, не поднимаясь с места, накинул «Вуаль». Грохот и рёв продолжались ещё несколько минут, но так как ничего не попыталось меня убить, решение было верным.
— ГДЕ ТЫ⁈ ПОКАЖИСЬ!
На этот раз голос казался не таким чудовищно громким как в прошлый раз — возможно, потому, что его источник отдалился. Я убедился, что мир вокруг перестал греметь, открыл глаза и осторожно осмотрелся, не сбрасывая невидимости. В голове проносились разные сценарии происходящего, но надо признать — я не угадал ни с одним из них.
Рядом со мной больше не было ни кладки с яйцами, ни скелета дракона. Лишь опустевшее и покосившееся «гнездо», да абсолютно пустой кратер. А вот над кратером, вцепившись в его края полутораметровыми когтями, нависала Эргалис, Матерь Пепла. Живая — настолько, насколько мог быть живым дракон, на котором за столетия не осталось ни единого клочка плоти. В пустых глазницах громадного черепа свернулись ярко-алые всполохи, заменяющие глаза, а титанические кости держались связанными воедино прозрачными, почти невидимыми магическими нитями.
Скелет дракона, или, точнее сказать, дракон-скелет, огляделся по сторонам, вращая головой как самая большая в мире кукла-марионетка. Это смотрелось бы даже забавно, если бы не давящее чувство смертельной угрозы, исходившее от оживших костей. Я не имел ни малейшего понятия, под воздействием каких сил древняя дракониха умудрилась воскреснуть, но всё моё нутро вопило, что ей нельзя показываться на глаза.
Хотя, как выяснилось через пару секунд, это было необязательно.
— ПОКАЖИСЬ! — громыхнула Эргалис во второй раз, а затем вдруг наклонила голову ближе к кратеру, словно принюхиваясь. — Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ! Я… ЧУЮ ТЕБЯ…
В глубине костяной пасти драконьего черепа родилась небольшая вспышка, которая тут же свернулась в багряную сферу. Эта сфера вращалась и росла с невероятной скоростью, заполняя собой всё внутреннее пространство внутри черепа, там, где пасть когда-то переходила в глотку.
Мне понадобилось около пяти секунд чтобы покинуть кратер и вжаться в ближайший сталагмит, достаточно большой, чтобы полностью за ним уместиться. В следующий миг каменную воронку затопило ревущее пламя, столь жаркое, что мне пришлось закрыться новым плащом даже сидя на расстоянии нескольких метров. Весь мусор, кости, камни, старое оружие, что находилось внутри кратера, всё сгорело вмиг — или сплавилось в единую стеклянную массу. Похоже, способности местных драконов к дыханию огнём не зависели от их биологии, а имели чисто магическую природу. Очень интересно. Нет, правда, ужасно интересно.
Как бы мне при этом ещё остаться в живых⁈
Тем временем Эргалис снова начала принюхиваться, медленно поворачивая костяные ноздри к моему укрытию.
— Переговоры! — крикнул я, тут же бросившись прочь и упав за громадный валун метрах в двадцати от моего сталагмита. Через пару секунд сталагмит перестал существовать, стаяв как свечка, брошенная в раскалённый горн.
— ПЕРЕГОВОРЫ⁈ Я НЕ ВЕДУ ПЕРЕГОВОРОВ С УБИЙЦАМИ МОЕГО РОДА! С ВОРАМИ МОИХ ДЕТЕЙ! ПОКАЖИСЬ, ЛОРД БЕРТРАМ, И Я ДАРУЮ ТЕБЕ МИЛОСЕРДНУЮ СМЕРТЬ!