На удивление, нужный автобус подъехал почти сразу, словно дожидался за поворотом.
— Серьёзно, прямо каждую ночь?
— Две ночи подряд. Раньше такого никогда не было.
— Всё бывает впервые, — философски заметил Илюха, которого я запряг чистить картошку, пока занимался свининой для рагу. — Мне вот последние полгода вообще сны не снятся. Думал даже к психологу сходить.
— Брешешь.
— Ну чё ты сразу? Ну да, не сходить, а вызвать на дом. Девчонка есть одна, сама предлагала, ну и познакомились бы заодно.
Мне пришлось отложить мясо в сторону, чтобы подточить кухонные ножи — по остроте те едва превосходили кусок свинины, который я пытался разрезать.
— Может, она и меня заодно осмотрит?
— Э нет, я её первый нашёл. У тебя вон, в замке уже одна есть.
— Я упоминал, что она призрак?
— У каждого свои недостатки.
Рагу вышло вполне приличным, особенно приправленное голодом от обоих едоков. Мы немного обсудили последний мод на любимых «Героев», но разговор не клеился — мои мысли возвращались к замку. Не заметить это было невозможно, так что спустя пять минут мы уже разбирали тактику прохождения двух безголовых рыцарей.
— Если меч пораньше отобрать, ты положишь алебарда… алебардо… как его правильно?
— Алебардщик или алебардист.
— Ну вот его. Ты его положишь, короче, с мечом-то?
— Сомневаюсь. Из меня фехтовальщик как из тебя повар.
— Так, что за наезды? А картошку кто чистил?
— Вот и я мечом могу… почистить. То есть, махать буду как дубиной. Да и хера с два я двуруч во второй раз отберу, мне и в первый-то скорее свезло.
— А другого оружия нет? Со старта взять не вариант?
Я уже открыл рот, чтобы сказать, что нет, не вариант, но был вынужден его закрыть. В самом деле, у Кас я на эту тему ничего не спрашивал, только предположил что должен раскладывать «паразитов» руками да ногами, аки шаолиньский монах. Но хлюпики-иссохшие быстро кончились, им на смену пришли бронированные бугаи и даже если я умудрюсь их грохнуть, хрен знает, что последует дальше. Сложность тут не понизить, в гайд не залезть, придётся соображать самому, ну или вон, подключив приятеля. К слову, мне бы не помешало проверить ещё одну вещь.
Под вечер мы сошлись на том, что для проведения эксперимента сегодня я ночую у Илюхи. До «Техно-супер» от него было даже ближе, чем от дома, так что ничто не мешало мне завтра заявиться на работу и лично убедиться в сумасшествии Борова. Или наоборот, в том, что чудес не бывает и всё это планировалось какой-то хитрой подставой.
Замок у Илюхи на диване мне не снился. Зато навалилась целая пачка совершенно отвратных в своей банальности кошмаров, от падения с высоты до выпавших зубов. В итоге я абсолютно не выспался, чуть не забыл обещанный блок питания и безбожно опоздал на работу.
Понедельник. Борова на месте не было, что, в целом, не считалось редкостью. Наше отделение «Техно-супер» считалось центральным, но шеф любил разъезжать по другим магазинам сети, чтобы лично контролировать рабочий процесс. То бишь, орать на сотрудников, унижать их и даже увольнять под горячую руку. Сегодня, впрочем, ему нездоровилось — так объявила Анна на планёрке. Про моё недоувольнение и возвращение никто не слышал, хотя несколько ребят удивились, как это я в пятницу ушёл в кабинет к Борову и вернулся живым. Я решил пока ничего не рассказывать, чтобы не сглазить. Не исключено, что когда шеф очухается от своего внезапного недуга, он снова захочет меня турнуть, а я снова пошлю его на три буквы. Не зря говорят, что история идёт по спирали.
Удивляло только одно — никто не мог сказать, кем был тот самый пойманный охраной вор. При том, что все оказались в курсе, что он пойман, но его личность осталась загадкой.
После самого обычного рабочего дня я добрался домой, уже зевая во весь рот. Меня едва хватило на то, чтобы переодеться в домашнее, похлебать едва разогретый суп и завалиться на диван. Сон вырубил меня за секунду до того, как я полностью закрыл глаза.
— С возвращением, хозяин.
— Вик, — буркнул я, не разлепляя глаз.
— Как скажете, Вик. Как прошёл ваш новый поход?
Я открыл глаза и встретился взглядом с Кас — та, как обычно, балансировала на грани ледяного спокойствия и абсолютного равнодушия. Невозможно сказать, она реагировала так только на меня или по жизни… по смерти была таким человеком.