Шаги приближались — и спустя несколько секунд в тронный зал вошёл чудовищного вида великан. Полуразложившийся бурый мертвец в ржавых доспехах, волочащий за собой обломанный двуручный меч. У меня было время чтобы схватить полэкс и подороже продать свою жизнь, но неживой исполин не торопился нападать. Он медленно заковылял в мою сторону, остановился в центре зала и неуклюже опустился на колено.
Это был ещё один гость.
Глава двадцатая
Мои советницы снова собрались рядом, но это мало что изменило. Никто не мог понять, чего хочет жуткий гость. Тьма за главными дверями была по сути порталом, притягивающим всех желающих попасть в Полночь, так что явиться не-мёртвый великан мог откуда угодно.
С момента его появления прошло уже около пятнадцати минут, но всё, что он делал — молча торчал посреди тронного зала, опустившись на одно колено. От него даже не пахло мертвечиной — лишь землёй и ржавчиной.
Сперва к нему обратилась Кас — столь же формально и торжественно, как и к остальным гостям. Затем заговорил я, осведомившись о цели визита. Наконец, вперёд вышла Кулина, попробовав разные известные ей языки — я насчитал семь. Всё это не вызвало у рыцаря сколько-либо значимой реакции.
Я постепенно начал напрягаться. Перспектива слинять назад в свой мир, оставив девушек наедине с этим страшилищем казалась не слишком радужной. Но какие были ещё варианты? Атаковать его полэксом? Даже если забыть про законы гостеприимства, эта затея выглядела ненадёжно. Вытолкать взашей? Даже если мы все объединим усилия, их может не хватить — гость на вид весил не меньше полтонны.
Хуже всего было то, что Кас тоже выглядела растерянной — в первый раз на моей памяти.
Нас спасла Луна. Она вышла вперёд и внимательно рассмотрела обломок меча рыцаря — тот не возражал. Затем отступила назад и с трудом произнесла пару слов на языке, который звучал как лязг металла. Несколько секунд царила тишина, но потом великан медленно поднял голову, а за ней — левую руку. Ему понадобилось не меньше минуты, чтобы разжать кулак и продемонстрировать что-то, лежащее на ладони. Я присмотрелся — это был серебряный кулон в форме пары воздетых крыльев. Потускневший, но в остальном прекрасно сохранившийся, чем резко контрастировал с внешним видом своего владельца.
— Когда я была маленькой, — тихо сказала Луна, вернувшись к трону. — Мне читали страшные сказки о забытом королевстве, что лежало далеко на западе. Его жители славились магическим и кузнечным ремеслом, которому не было равных. Они чрезмерно возгордились — и их постигло проклятье нежити. Вечная гниль, терзающая тела, но не дающая им умереть.
Нежить? Любопытно. Я не стал уточнять по поводу «теней», находящихся в Полуночи, и уж тем более по поводу Кас. В любом случае, по рассказу Луны нежить из того королевства имела иную природу. Какое-то время королевство боролось, отказывалось принять свою ужасную судьбу. Учёные и маги искали способ избавиться от проклятья, гонцы и послы ринулись во все ближние и дальние страны, но все усилия оказались тщетны. Постепенно искра жизни угасла в каждом из них, оставив лишь неподвижные, вечно разлагающиеся оболочки, из которых не было спасения несчастным душам.
Истории, что слышала Луна, были настолько старыми, что даже название королевства в них не упоминалось. Сами они скорее звучали как назидательные притчи, что-то против гордыни и запретного желания вечной жизни. Она бы не вспомнила о них, если бы не обломанный меч — не похожий ни на один образец оружия, что Луна видела в своей жизни. Тогда она поприветствовала гостя на мёртвом языке древних воинов, на котором знала лишь пару фраз, но сама не ожидала, что из этого что-то выйдет.
Что же, двигаться рыцарь всё ещё мог, пусть и с трудом. Вопрос в другом.
— Так что он нам предлагает? — спросил я, задумчиво глядя на вновь застывшего великана. — Что это за символ?
— Союз, — коротко сказала Кас, подплыв поближе. — Дружбу между равными. Это старый символ, но смысл остаётся прежним даже спустя столетия.
— Союз, конечно, лучше, чем объявление войны, — философски сказал я. — Но что это нам даст?
— Ничего, — просто сказала Кас.
— Вообще ничего?
— Я думаю, он и сам не помнит, что означают серебряные крылья. Сила Полуночи велика, и она притягивает множество несчастных тёмных душ. Если вы примете союз, в лучшем случае не произойдёт ничего.
— А в худшем?
Кас посмотрела на меня своими прекрасными зелёными глазами и тихонько покачала головой. Понятно. Последствия непредсказуемы и скорее всего нежелательны.
— Луна, ты знаешь, как вежливо отказать на его языке?
Спустя пять минут я выпрямился на троне и, глядя прямо на великанского гостя, громко сказал: «грэзгн здэйн». Переводилось это приблизительно как «благодарю, но нет». Я был готов ждать реакции ещё от пяти минут до получаса, но на удивление, отказ подействовал сразу. Полумёртвый рыцарь кивнул, сжал кулак, поднялся на ноги, развернулся и заковылял к выходу. По тронному залу пронёсся лёгкий синхронный вздох облегчения — даже от тех, у кого не было лёгких, чтобы дышать.
Спустя несколько минут звук гулких шагов и скрежет железа о камень стихли. А ещё через пару секунд я вдруг почувствовал прилив энергии, прокатившийся через каждую клеточку моего тела. Восхитительную радость и спокойствие, чувство невыразимой правильности. Это длилось совсем недолго, но даже после отката приятное ощущение осталось на задворках сознания. Намёком на будущую награду, если я продолжу… Продолжу что, собственно?
— Главные двери закрыты, — тихо сказала Кас. — Полночь довольна. Она скучала по гостям.
Если вся награда за приём — душевный «оргазм» на пять секунд, то прямо скажем, маловато будет. Другое дело, если здесь имеется и неощутимый компонент — скажем, отсрочка Жнеца на час-другой. С каждым днём количество моих планов в Полуночи росло, а времени на их исполнение катастрофически не хватало.
Рано или поздно я разберусь со Жнецом раз и навсегда, но до тех пор придётся играть по правилам.
Кулина уже почти слиняла в сторону кухни, когда я её задержал с небольшим вопросом.
— Противоя-а-адие? — протянула она. — Могу сделать настойку для сопротивления отраве, но понадобятся редкие специи. А за антидотом — это, боюсь, не ко мне!
— А к кому?
— К лекарю! В лазарет.