Заморосил дождь.
Я завел двигатель, тихо выехал из гаража и остановился. Патрик вышел наружу, закрыл гараж и залез обратно в тачку, однако я не торопился двигаться с места.
Возникла неловкая пауза.
До этого за рулем я сидел всего несколько раз. Автомобиль - не самолет, но когда тебе лишь пятнадцать, когда машина не твоя и плюс ко всему в теле плещется уже литр пива - все происходящее воспринимается немного не таким, каким является на самом деле. Я не боялся, просто мне нужен был небольшой импульс, побуждающий к действию.
- Серый, - скрывая волнение, обратился я. - Где обещанное?
- Ха! - хихикнул он и протянул косяк. - Держи.
Патрик недоуменно посмотрел, как я раскурил самокрутку, и робко спросил:
- А почему у этой сигареты запах какой-то странный?
Неужели в наше время еще остались люди старше десяти лет, которые не знают, что такое «трава»?
Я наполнил легкие дымом. Наступила приятная расслабленность, блаженная истома окутала меня мягкой пеленой, и легким движением сняла все тревоги. Именно этого я и ждал.
- Возьми, затянись - тебе понравится, - Серый вытащил косяк из моей руки и передал Патрику. Тот, ничего не подозревая, сделал глубокую затяжку и на несколько минут впал в какое-то подобие транса.
Быстро же его вставило.
Смазанные маслом шестеренки закрутились в голове с небывалой скоростью, картина мира дернулась и осколком врезалась в мозг, яркие краски вечера ударили по глазам. Я резким движением застегнул ремень безопасности, обернулся назад и проорал приятелям:
- Взорвем на хрен этот сраный городишко!
Все, кроме Патрика, подхватили боевой клич.
Ударом кулака я врубил радио на полную громкость, дернул ручник, расплющил педаль газа и сорвался с места, подняв в воздух клубы пыли.
Через несколько минут мы уже неслись на скорости девяносто километров в час по центральному проспекту, слабо соображая, куда конкретно направляемся. Окружающая действительность все больше смешивалась в невнятную, суматошную какофонию теней, брызг красок и полос света. События, образы, звуки - все смешалось в гомогенную массу, выдавленную из-под колес, разлетавшуюся в разные стороны и с громким чавканьем шлепающуюся на вязкий асфальт.
Тем временем морось превратилась в ливень.
Я неожиданно, даже для себя, повернул направо.
Патрик проблевался, но, забрызгав рвотой штаны, умудрился вытащить голову в окно.
Я снова свернул, на этот раз влево. Коржик не удержал бутылку в руках, и половина сиденья вмиг оказалась залитой густой белой пеной.
Еще поворот.
И вдруг все замерло. Время на долю секунды остановило свой бег. Отраженные в зеркале заднего вида лица пассажиров, как на плохо проявленном фотоснимке, размазались в мягкие пастельные полосы. Меня охватило смутное чувство тревоги. Звуки ушли, стало совсем тихо. Где-то вдалеке, вне моего тела несколько раз ухнуло сердце.
Машина въехала во что-то, по консистенции напоминающее густой кисель.
Неожиданно раздался ужасный грохот. Время вновь понеслось, но на этот раз - со страшной скоростью. Крупные куски разорванного металла с треском разлетелись в разные стороны. Лобовое стекло мгновенно покрылось паутиной трещин.
Я с хрустом воткнулся в приборную доску. Хлынула кровь.
Что-то с безумным скрежетом рухнуло на крышу автомобиля, прогнув ее вовнутрь. Содрогнувшись еще несколько раз, машина издала предсмертный стон и, наконец, остановилась.
Стал слышен раздражающий вой сигнализации.
У меня двоилось в глазах, в голове монотонно гудело. Жуткая боль пронзила все тело, особенно сильно кололо в ребрах. Я медленно дотронулся ладонью до челюсти. Она была в порядке, а вот нос - явно сломан. К тому же, я рассек левую бровь.
Начиная потихоньку приходить в себя, я рукавом вытер кровь со рта, и только тогда заметил, что Патрик неистово бьется в истерике. Он истошно выкрикивал какие-то слова, матерился и рвал волосы. По щекам его текли слезы безумного отчаяния, а весь подбородок был забрызган соплями и слюнями.
- Кто-нибудь, заткните этого идиота, - вяло проговорил я. Ответа не последовало.
Дружки открыли одну из задних дверей и начали поочередно вываливаться из покореженного автомобиля. Немного придя в себя, я отстегнул ремень и последовал их примеру.
Только оказавшись снаружи, я понял, что произошло. Мы врезались в витрину какого-то магазина. Машина, задняя половина которой находилась на улице, была разбита в хлам и, судя по всему, восстановлению не подлежала.
Хорошо, что мы оказались в безлюдном районе, иначе уже были бы окружены толпами зевак, да и ливень оказал помощь, расфасовав людей по домам.