- Ха. А ты?
- А у меня уже гонка в самом разгаре! Пояснил девке, будто кто-то просто дверью ошибся, и дальше погнал. А этот звонок и стуки так на нервы действовали, что кончить я не мог минут двадцать. Но, слава богу, успокоился наш Дениска.
- Я вообще ничего не слышал. И чем все кончилось?
- Чем-чем? Сперва я кончил, потом открыл дверь - он на пороге, падла, спит, свернувшись в клубочек и накрывшись ковриком для ног. Никакущий. Мычал что-то, я не понял нифига. Пришлось в квартиру на себе тащить. Запарился - капец.
- А почему вы по отдельности вернулись?
- Он решил остаться, тоже бабу найти хотел.
- Даже не буду спрашивать, удалось ли. Где он сейчас?
- Дрыхнет в соседней комнате. Только не заходи туда. Без противогаза.
- Ясно, - усмехнулся я.
Глава IV. Отвратительное
Незамысловатая мелодия, раздавшаяся из мобильника, ворвалась в мозг и разбудила меня. Полусонный, я взял вибрирующий телефон и приложил к уху.
Звонила Вера Александровна, которая «на всякий случай» напомнила, что сегодня днем я должен приехать к ней домой для приступления к выполнению трудовых обязанностей. Я клятвенно заверил заботливую работодательницу, что прибуду точно в назначенный срок, и никакие природные или техногенные катаклизмы вплоть до метеоритного дождя или нашествия гигантских лягушек-мутантов не смогут изменить моих благих намерений.
И чуть было не опоздал!
Автобус попал в длиннющую пробку, и простоял около получаса. Я страшно нервничал, готовый собственноручно придушить водителей, виновных в возникновении пыхтящей автомобильной очереди.
Зазвонил телефон.
- Да, пап.
- Здорово, сын! - жизнерадостно поприветствовал родитель. - Как дела?
- Нормально. Вот, еду на работу. Сам как поживаешь?
- Молодец! Да что со мной случится? Потихоньку все налаживается. Скоро насобираю денег на новый кофейный автомат.
- Да? Отлично! Где два - там и третий появится.
- Всему свое время. Ты вообще на каникулы не приедешь? А то старик твой скучает.
- Нет, боюсь, не получится. Вкалывать до сентября буду, а дальше - снова учеба.
- Жалко. Я тут совсем зачах. Из-за работы света белого не вижу. Как же бесят всякие бумажки: разрешения, дозволения - чертовы бюрократы!
Неприятный запах тухлятины неспешно ворвался в открытые окна и торопливо растекся по салону, грубо стиснув в удушающих объятьях каждый сантиметр окружающего пространства.
- Ты на борьбе с бюрократами собаку съел - все получится.
- Боюсь, на этот раз будет несколько труднее. Львиная доля успеха в общении с этими типами - взятки. А сейчас, когда денег нет... - голос отца становился тише.
Мне стало не по себе.
Я не уверен, что знаю, что такое любовь к родителям. В детстве я был привязан к маме, но это естественное поведение для детей. Теперь же мать я ненавидел, а отец, поглощенный своими делами, уделял мне слишком мало внимания. Тем не менее, в моих глазах он выглядел колоссом, способным одним щелчком пальцев решить любую проблему или удовлетворить мой каприз. Он был сильным человеком. А силу все уважают.
Уважал и я.
И чертовски обидно видеть, как эта сила просачивается сквозь пальцы, словно песок.
Дальнейший разговор не клеился, и после очередного неловкого молчания мы распрощались.
Какая-то бабка с огромным клетчатым пакетом пробралась к сидению, на котором разместился я. Наивная - думала, увижу ее глубокие старческие морщины и наполненный тяжестью прошедших лет взор - и тут же в пламенном порыве благородности уступлю тепленькое место.
Меня всегда раздражало такое поведение. Если бы просто попросила уступить - я бы не ответил отказом, но подобная плохо скрываемая наглость, помноженная на молчаливо-укоризненное взывание к совести, снижала на нет все мои рыцарские начала.
Чтобы не встречаться взглядом с нарочито громко вздыхающей старушенцией, я уставился в заляпанное отпечатками пальцев окно.
На дороге между двумя легковушками, в окружении радостно-гудящей стаи мух лежал источник вони - мертвая дворняга. Очевидно, пару дней назад ее переехала машина, но никакие труженики совка и метлы не соизволили убрать и достойно захоронить лежащий на спине труп.
Голова собаки была практически целой - только под действием сильнейшего давления один глаз несчастного животного вылез из глазницы, и теперь на его месте зияла черная дыра. Шершавый язык вывалился изо рта и прилип к асфальту, придав жуткому предсмертному оскалу гротескно-комичный вид.