Выбрать главу

- Ха. А ты?

- А у меня уже гонка в самом разгаре! Пояснил девке, будто кто-то просто дверью ошибся, и дальше погнал. А этот звонок и стуки так на нервы действовали, что кончить я не мог минут двадцать. Но, слава богу, успокоился наш Дениска.

- Я вообще ничего не слышал. И чем все кончилось?

- Чем-чем? Сперва я кончил, потом открыл дверь - он на пороге, падла, спит, свернувшись в клубочек и накрывшись ковриком для ног. Никакущий. Мычал что-то, я не понял нифига. Пришлось в квартиру на себе тащить. Запарился - капец.

- А почему вы по отдельности вернулись?

- Он решил остаться, тоже бабу найти хотел.

- Даже не буду спрашивать, удалось ли. Где он сейчас?

- Дрыхнет в соседней комнате. Только не заходи туда. Без противогаза.

- Ясно, - усмехнулся я.  

Глава IV. Отвратительное

Незамысловатая мелодия, раздавшаяся из мобильника, ворвалась в мозг и разбудила меня. Полусонный, я взял вибрирующий телефон и приложил к уху.

Звонила Вера Александровна, которая  «на всякий случай» напомнила, что сегодня днем я должен  приехать к ней домой для приступления к выполнению трудовых обязанностей. Я клятвенно заверил заботливую работодательницу, что прибуду точно в назначенный срок, и никакие природные или техногенные катаклизмы вплоть до метеоритного дождя или нашествия гигантских лягушек-мутантов не смогут изменить моих благих намерений.

И чуть было не опоздал!

Автобус попал в длиннющую пробку, и простоял около получаса. Я страшно нервничал, готовый собственноручно придушить водителей, виновных в возникновении пыхтящей автомобильной очереди.

Зазвонил телефон.

- Да, пап.

- Здорово, сын! - жизнерадостно поприветствовал родитель. - Как дела?

- Нормально. Вот, еду на работу. Сам как поживаешь?

- Молодец! Да что со мной случится? Потихоньку все налаживается. Скоро насобираю денег на новый кофейный автомат.

- Да? Отлично! Где два - там и третий появится.

- Всему свое время. Ты вообще на каникулы не приедешь? А то старик твой скучает.

- Нет, боюсь, не получится. Вкалывать до сентября буду, а дальше - снова учеба.

- Жалко. Я тут совсем зачах. Из-за работы света белого не вижу. Как же бесят всякие бумажки: разрешения, дозволения - чертовы бюрократы!

Неприятный запах тухлятины неспешно ворвался в открытые окна и торопливо растекся по салону,  грубо стиснув в удушающих объятьях каждый сантиметр окружающего пространства.

- Ты на борьбе с бюрократами собаку съел - все получится.

- Боюсь, на этот раз будет несколько труднее. Львиная доля успеха в общении с этими типами - взятки. А сейчас, когда денег нет... - голос отца становился тише.

Мне стало не по себе.

Я не уверен, что знаю, что такое любовь к родителям. В детстве я был привязан к маме, но это естественное поведение для детей. Теперь же мать я ненавидел, а отец, поглощенный своими делами, уделял мне слишком мало внимания. Тем не менее, в моих глазах он выглядел колоссом, способным одним щелчком пальцев решить любую проблему или удовлетворить мой каприз. Он был сильным человеком. А силу все уважают.

Уважал и я.

И чертовски обидно видеть, как эта сила просачивается сквозь пальцы, словно песок.

Дальнейший разговор не клеился, и после очередного неловкого молчания мы распрощались.

Какая-то бабка с огромным клетчатым пакетом пробралась к сидению, на котором разместился я. Наивная - думала, увижу ее глубокие старческие морщины и наполненный тяжестью прошедших лет взор - и тут же в пламенном порыве благородности уступлю тепленькое место.

Меня всегда раздражало такое поведение. Если бы просто попросила уступить - я бы не ответил отказом, но подобная плохо скрываемая наглость, помноженная на молчаливо-укоризненное взывание к совести, снижала на нет все мои рыцарские начала.

Чтобы не встречаться взглядом с нарочито громко вздыхающей старушенцией, я уставился в заляпанное отпечатками пальцев окно.

На дороге между двумя легковушками,  в окружении радостно-гудящей стаи мух лежал источник вони - мертвая дворняга. Очевидно, пару дней назад ее переехала машина, но никакие труженики совка и метлы не соизволили убрать и достойно захоронить лежащий на спине труп.

Голова собаки была практически целой - только под действием сильнейшего давления один глаз несчастного животного вылез из глазницы, и теперь на его месте зияла черная дыра. Шершавый язык вывалился изо рта и прилип к асфальту, придав жуткому предсмертному оскалу гротескно-комичный вид.