А то, что Вика до сих пор жива, говорит о трусости инвалидки. Допустим, она просила о смерти, но на все Викины просьбы освободить ее от такого существования Вера Александровна ответила категорическим отказом - так почему бы попросту не прокусить себе язык? Пять-десять минут - и ты умираешь от потери крови.
Вывод: Виктория Александровна - трусливый человек.
Интересно, у нее есть муж, дети, внуки? Или они просто сбросили свою неожиданно возникшую обузу на крепкие плечи более обеспеченной родственницы?
Ее родители наверняка уже умерли. Нормальные предки не бросают детей. Уж я-то знаю - моя мать ушла от нас с отцом, едва его империя рухнула. Скотина.
Давно ли Вика находится в столь Отвратительном состоянии? Если да, то в голове женщины могли произойти серьезные психические изменения. Еще придется беспокоиться, как бы Вика из любопытства не откусила мне палец, пока я буду ее кормить.
И, все-таки, почему для присмотра нужен именно парень?
***
Когда автобус, наконец, поравнялся со столкнувшимися машинами, я со злостью уставился на что-то оживленно доказывающих гаишнику водителей. Затем я осмотрел салон, и, не сдержавшись, улыбнулся - подавляющее большинство пассажиров разглядывали виновников аварии с такими же, как и у меня, выражениями лиц - ненавидяще-инквизиторскими.
Минут через пятнадцать автобус, добрался до нужной остановки. Едва я поднялся с сидения, как бабка радостно плюхнулась на него, не дав завистливо поглядывающим конкурентам ни единого шанса.
Я выпрыгнул на улицу.
Коктейль из солнечного света и тени разлился по земле между домов и деревьев. В воздухе витал запах свежескошенной травы и выхлопных газов.
Район, в котором я очутился, не был мне знаком, а времени на поиски указанного в записке дома практически не оставалось. Ничего страшного - спрошу дорогу у первого встречного.
Первым встречным оказался неопрятный волосатый мужчина, от которого ощутимо пахло перегаром. В ответ на мой вопрос алкаш прогнусавил что-то нечленораздельное. Если бы не его оживленная жестикуляция, я бы так и не понял, в какую сторону двигаться.
Я трусцой направился в неизвестные дали. Бежать быстрее мне мешала сумка, в которой лежали необходимые вещи.
Проскочив указанный алкашом ориентир - киоск с вывеской «Изготовление ключей», - я без труда отыскал дальнейшую дорогу.
Нужный дом оказался четырнадцатиэтажной новостройкой белого цвета. Его стены не обезображены неумелыми рисунками и непристойными надписями, во дворе не наблюдалось никаких намеков на мусор, двери с домофоном установлены в каждом подъезде, а цветущие возле них клумбы тщательно обработаны и избавлены от лишней растительности. Все говорило о том, что этот дом - прибежище элиты, нетерпимой ко всему неаккуратному.
Невдалеке, метрах в тридцати, располагалась подземная автостоянка.
Я подошел ко второму подъезду и нажал кнопку вызова шестьдесят девятой квартиры. После пары гудков из динамика раздался хриплый мужской голос:
- Алло?
Как будто по телефону разговаривает, придурок! Наверняка это был вскользь упомянутый Верой Александровной Вадим, ее муж.
- Здравствуйте. Я по поводу работы...
- Заходи, - перебил неизвестный собеседник.
Дверь запищала, и я вошел.
Внутри было еще чище, чем на улице. Даже лифт, которым я воспользовался, оказался самым настоящим лифтом, а не общественным туалетом, как в мире простых смертных.
Когда я поднялся на нужный этаж, дверь квартиры была уже открыта, и на пороге стоял мужчина лет шестидесяти. Огромные очки на лице делали его похожим на гигантскую бескрылую стрекозу, нетерпеливо переминающуюся с ноги на ногу. А жиденькая бородка при полном отсутствии усов в купе со спортивной одеждой довершали чмошный образ.
Главу семейства я представлял совсем иначе - воображение рисовало его со вкусом одетым и тщательно ухоженным мужчиной с суровым лицом. Именно так и должны выглядеть хорошо зарабатывающие люди во время встречи со своими работниками.
- Ты - Денис, - это был не вопрос, а утверждение. - Я - Вадим Сергеевич, - представился Чмо, протягивая мне руку. Голос не выражал никакого дружелюбия - так начальники обращаются к своим подчиненным. Полная противоположность жене. Командный тон совсем не вязался с кретинским видом.