Его рукопожатие оказалось не просто крепким, а прямо-таки болезненным.
***
Его рукопожатие оказалось не просто крепким, а прямо-таки болезненным. Я невольно скривился.
- Наконец-то мы познакомились, Денис! Валя столько рассказывала о тебе!
- Надеюсь, только хорошее, - улыбнулся я и протянул Алексею Валерьевичу подарок.
Валя снова укоризненно посмотрела на меня: от нее я знал, что ни ее мама, ни ее папа совсем не употребляют спиртного, но, несмотря на это, приобрел им бутылку дорогущего коньяка. Бабы - они и в Африке бабы. Хорошо продуманный презент ясно говорил бы - мы с Валей ни один час обсуждали его, надеясь, что он поможет мне понравиться родителям. А такая бесполезная для них вещь, как огненная вода, покажет - в гости я пришел с распахнутой душой, а не с коммерчески-выверенной линией действия.
Странно, что заядлый охотник и рыбак не пьет.
- Огромное спасибо! - довольно искренне папаша изобразил чуть ли ни восхищение. Его жена, миниатюрная женщина, выглядящая лет на тридцать с небольшим, лишь поддакнула, после чего перехватила инициативу:
- Разувайтесь, мойте руки - и вперед, в зал. Будем обедать, - и побежала дальше хлопотать над столом.
Алексей Валерьевич, улыбаясь, последовал за ней. Разумный поступок - нечего смущать молчаливым присутствием гостя, когда тот снимает обувь, пускай это и дело всего нескольких секунд.
Валя освобождалась от туфель немного дольше, чем я, затем повела меня в ванную. Я вошел первым, наскоро вымыл с мылом руки и вытер их об висящее над раковиной полотенце с изображением Губки Боба.
Пока Валя осуществляла водные процедуры, я из любопытства зашел в ближайшую комнату, и сразу понял, что она принадлежит моей девушке: одноместная аккуратно заправленная голубой накидкой кровать, и стол, заваленный тетрадями, ручками и прочими канцелярскими принадлежностями, ясно свидетельствовали об этом.
На стене висели куча фотографий. На одной из них Валя с Танчиком на фоне Медного Всадника. На другой к двум девушкам прибавился какой-то парень, украшенный загипсованной рукой. На третьей оказался запечатлен Валин класс, каждый член которого был увит летной с надписью «Выпускник - 2009», а на следующем снимке счастливо улыбались в камеру Валя и я.
Остальные фотографии я рассмотреть не успел, так как Валя вышла из ванной, и мы направились в гостиную.
Родители уже сидели за накрытым столом. Мы не заставили их ждать.
Стул с огромными подлокотниками, на который сел я, шатался и поскрипывал, стоило мне легохонько двинуть хотя бы одним мускулом.
По собственному опыту знаю, что в подобных ситуациях разговоры никак не клеятся: мало-мальски очевидные вопросы задаются в течение первых нескольких минут, а потом возникает неловкая тишина, мерно парящая над головами собравшихся, уткнувшихся в свои тарелки и ожесточенно лязгающих вилками. Изредка она спугивается какой-нибудь глупостью, пришедшей на ум одному из едоков. И все отчаянные попытки зацепиться за эту глупость и выкарабкаться из ямы смущения не приводят ни к чему хорошему - стоит только ухватиться за край, как уставшие руки соскальзывают с мокрой земли, и ты снова падаешь вниз, и, ударяясь о дно, пачкаешься и делаешь яму только глубже.
Но в этот раз все было иначе: Алексей Валерьевич проявлял просто-таки чудеса любопытства и словоохотливости, и при этом его фразы не выглядели притянутыми за уши, а казались органично сочетающимися элементами разговора. Особенно радовало то, что Алексей Валерьевич не касался темы «когда вы поженитесь и что будете делать». Умный человек, понимает - подобный вопрос смутит и меня, и всех присутствующих, включая его самого - будет похоже, будто он насильно втюхивает мне ненаглядную дочурку.
Буквально через полчаса он не только знал мою краткую биографию и планы на будущее, не связанные с Валей, но и сам поведал о жизни своей и своей благоверной. А сама Светлана Дмитриевна почти не говорила - просто не успевала вставлять слова в прорехи между высказываниями мужа.
- Свет, передай курицу, - попросил Алексей Валерьевич.
Светлана Дмитриевна протянула ему блюдо, на котором возлежала наполовину съеденная жареная птица. Когда Алексей Валерьевич взял тарелку, я невольно посмотрел на его руку, и неожиданно мне стало противно - бывший судебно-медицинский эксперт, наверняка он подержал в своих лапах кучу человеческих внутренностей.
Интересно, как он выкрутился? Два года назад его уличили в браконьерстве - охотился за редкими животными в лесах вокруг Хабаровска. Его уволили, но никаких серьезных наказаний не было.
Я перевел взгляд на руки Светланы Дмитриевны. Практически белые и гладкие, они так и просили, чтобы в них вложили член.