Чуть приспустив мои трусики, старик развернул меня спиной к себе, немного нагнул и принялся стягивать с себя штаны. Я этого не видела, но шуршание расстегивающегося ремня ясно говорило о том, что вскоре произойдет.
Нет! Только не это! Мама! Да что же это происходит? За что? Почему именно со мной?
- Не дергайся, шлюшка! Сейчас я тебя оприходую по полной программе!
Его член с первого захода порвал плеву. Я вскрикнула. Почувствовала, как чужая плоть двигается в моем теле, наполнив меня до отказа.
По ноге стекала струйка крови. Было не очень больно, по крайней мере, не настолько, как рассказывали подружки, но сам факт того, что меня насилуют, что какой-то старикашка лишает меня девственности, наконец, выдавил поток едких слез страха и унижения.
- Да, тварь, поплачь! Сделай папочке приятно!
Его движения все ускорялись и ускорялись. Он застонал.
И упал. Грохнулся, как мешок с картошкой.
Я выбила из-под ног стул, и веревка сдавила горло. Я болталась в петле, но жизнь не торопилась покидать трепыхающуюся оболочку, обуянную животным ужасом. Инстинкт самосохранения заставил пытаться высвободиться, но я не могла, сколько ни хваталась руками за шершавую веревку.
- У тебя ничего не получится, - прошептал чей-то голос в моей голове.
Потом я сказал:
- Знаешь, моя роза... я отвечаю за нее. Ведь она такая беззащитная! И такая простодушная. У нее всего-то и есть, что четыре шипа, и больше никаких средств защиты от мира!
А Дима под крик «горько» приглашенных на свадьбу гостей поцеловал меня. И я была счастлива, как никогда в жизни.
***
Ну и бредятина!
Очевидно, смена обстановки вынудила спящий мозг прокрутить в своих глубинах киноленты сновидений, не отягощенных ни смыслом, ни логичностью. Хоть это и не самое страшное, что мне снилось, но ощущать себя девушкой было не очень приятно.
Я встал, пошел на кухню, взял из холодильника бутылку предусмотрительно купленной минералки и сделал несколько больших глотков.
На обратном пути я услышал странные звуки, раздававшиеся из комнаты Вики. Я подошел к двери и приложил ухо.
Вика плакала.
Ничего удивительного. Когда у тебя вместо конечностей обрубки сантиметров в двадцать длинной, это кого хочешь прослезит.
Желание родственников найти ей в услужение именно парня стало понятным еще вчера. Каково было бы ей смотреть на молодую, красивую и небезнадежную девушку, которую ждет полноценная жизнь, пряча в складках шелкового одеяния парней, любовь, семью, детей? Или на женщину, разноцветные нити прожитых дней которой уже сплелись в неповторимый узор счастья? Нет, пускай уж лучше пялится на какого-нибудь юношу, ведь он, как и остальные мужики - козел. Ну, или что-то в этом духе.
Сейчас меня больше интересовала разница сестер в возрасте. Либо их мамаша очень постаралась, либо они - сводные.
Должен сказать, первый рабочий день прошел довольно удачно. Супружеская чета показала мне договор, в котором перечислялись все мои права и обязанности, недавно высказанные Вадимом. Потом я ознакомился с описью имущества квартиры. Я подписал оба документа в двух экземплярах.
Никаких эксцессов не случилось: я два раза покормил Вику каким-то супом, приготовленным еще Верой Александровной, попереключал телевизионные каналы, и вечером прокатил инвалидку по двору. Как это часто бывает, ключи я найти не смог, да и не особо старался. Не желая тратить время на поиски, я взял запасной комплект.
До этого у меня был только один ключ - от комнаты в общежитии. Теперь, держа в руках связку из двух обычных ключей и одного домофонного, я, не задумываясь, начал крутить гладкое кольцо на пальце - привычка вертеть четками все не уходила.
Я с опасением ждал, когда Вика захочет в туалет, но, слава богу, этого не произошло. И хотя знал, что рано или поздно этот экскрементальный момент настанет, я предпочитал оттянуть сие священнодействие.
Вечером я почистил девушке зубы. Ну не глупость ли: у бедняжки ни рук, ни ног нет, а вот полость рта нужно отчистить от накопившихся за день бактерий. А то ведь кариес, знаете ли, и дыры в зубах. Умора. Мыть ее не пришлось, потому что она отказалась от этой процедуры.
Диалоги с подопечной совсем не клеились. То ли ей было попросту неинтересно общаться, то ли стеснялась незнакомого человека, но она ни в какую не шла на контакт, неуклюже заводя в тупик любые едва начинающиеся разговоры. Не страшно - как-нибудь переживу, ведь это просто работа, и деньги я получу независимо от того, будет ли Викочка продолжать возводить между нами невидимую стену или нет.
Много Вика говорила лишь один раз - вечером, когда позвонила сестра. Говорила так долго, что я устал держать трубку возле ее уха. Литры воды и граммы смысла.