Когда мы вышли из Малого зала, Валя сразу пошла к лестнице. Спросив, понравилось ли ей кино, я стал оглядываться по сторонам в поисках Комиссара.
Комиссар оказался этажом ниже. Он стоял с букетом из пяти красных роз возле лестницы, ведущей в туалет. Увидев меня, он встрепенулся и направился к нам.
Почти не вслушиваясь в Валины рассуждения о нелогичных действиях всех без исключения героев картины, я отстал от нее на полшага. В этот же момент, когда мы почти вышли из здания, Комиссар незаметно для Вали всучил мне цветы и растворился в толпе.
- Так себе фильмец, - поставила Валя точку и повернулась ко мне, словно нуждалась в подтверждении вывода.
Я протянул букет. Она смутилась, остановилась, приняла подарок и поблагодарила меня. Нам невольно пришлось отойти от двери, чтобы выпустить напирающую толпу
- Красные розы. Мои любимые.
- Это ты еще зеленых не видела, - хохотнул я. В попытке наладить контакт, я весь фильм шутил по поводу происходящего на экране, и сейчас продолжал играть роль весельчака, что становилось все труднее и труднее.
- Такие разве бывают? - вполне искренне спросила она, затем внезапно побледнела. Я не обратил на это особого внимания.
- Нет, конечно. Но если бы существовали, то в следующий я бы обязательно...
- Слушай, насчет следующего раза... - слова почему-то давались ей с трудом. - Не думаю, что это хорошая...
Договорить она не смогла - ее вырвало. Я даже отскочить не успел, так быстро все произошло. Струя блевотины облила меня. Почуяв запах кислятины, я сам еле удержался, чтобы не срыгнуть недавний обед.
Я чувствовал на себе взгляды десятков окружающих нас людей. Многие не сумели подавить смешки.
Валя испуганно смотрела на меня снизу вверх, словно ожидая приговора.
- Если ты больше не пойдешь со мной гулять, - невозмутимо сказал я. - Я тебе этого никогда не прощу.
Послышались свист и редкие аплодисменты. Я повернулся к хлопающим. Среди зрителей с дикими глазами стоял Комиссар - он прикладывал нечеловеческие усилия, чтобы не заржать.
Я картинно поклонился публике и пошел в туалет, в надежде хоть как-то оттереть новую рубашку от пережеванных Валей кусочков поп корна.
Теперь я должен поиметь ее не только ради удовлетворения эго, но и ради обычной мести.
Глава VII. Изысканный труп
Я стоял в коридоре. Теперь свет горел только в гостиной и в комнате Вики. Разговор злоумышленников был тихим, поэтому я не мог определить, где они.
Надо рассуждать логически: если Вика не кричит, взывая о помощи, значит, грабители находятся в ее пенатах, и закрывают ей рот рукой. Или пугают оружием, заставляя отказаться от геройских мыслей.
А если они просто залепили ей рот?
Или Вика уже мертва?
Я подкрался к гостиной. Как я и предполагал, там никого не оказалось.
- Забей на телек, его за вторую ходку возьмем. Сперва мелочи ищи: золото, камни, - услышал я.
Я попытался вспомнить, есть ли поблизости что-то, похожее на оружие.
Медленно, стараясь не производить шума, я направился к бару. Морально каждый шаг давался с трудом - не дай бог, один из грабителей решит зайти сюда. Тогда я пропал - мало ли, что взбредет в голову преступнику, которого застали врасплох. Усугубило ситуацию то, что я снова нестерпимо захотел в туалет.
Я открыл дверцу бара. Она скрипнула, царапнув меня звуком по сердцу. Такие роскошные хоромы, а сраная дверца скрипит!
Я выбрал самую большую бутылку и, черт знает зачем, изучил этикетку.
Затаив дыхание, я вышел из гостиной и подкрался к Викиной спальне. С опаской заглянул внутрь.
Вика лежала на кровати, не шевеля ни головой, ни культяпками. Невозможно понять, жива она или нет.
Оба злоумышленника облачились в черные маски с прорезями для глаз и рта. На руках были перчатки. Один из них тщательно проверял тумбочку, выбрасывая из нее всякий хлам: белье, какие-то бумажки, большую книгу. Второй, находящийся на шаг ближе, стоял спиной ко мне, и разглядывал Вику. В руках он держал пакет. Очевидно, с награбленным.
- Вот ведь бедняжка, - вполне искренне сказал он.
Неужели они не слышат отчаянные стуки моего сердца?
- Хватит любоваться. Нам еще надо... - начал первый, поворачиваясь в мою сторону.
Я не успел спрятаться, и он увидел меня.
- Еб твою мать! - испуганно выругался он.
Страх ушел. Вместо него появилось спокойное безразличие.
В два прыжка я оказался возле первого, и ударил его бутылкой по голове. В последний момент он попытался увернуться, но мне повезло - я угадал, куда он одернет голову. Удар получился настолько сильный, что я не удержал «розочку». Яркие винные брызги оросили меня, моего врага, пол и стены. Осколки стекла весело звенели, падая на клетчатый линолеум.