Тупые люди выбирают первый вариант времяпровождения, а просто глупые - второй. Но есть и исключения.
Во-первых - я. Во-вторых - Биг Дэн. Несмотря на то, что он - самый тупорылый человек из всех, которых я когда-либо встречал, его всегда тянуло в клубешник. И, в-третьих - Комиссаренко Роман, чаще всего именуемый Комиссаром или Собакой. И если по поводу первого прозвища все ясно, то второе возникло в результате бесхитростной и глупой цепочки последовательных ассоциаций, придуманной в пьяном угаре нашими знакомыми: Комиссар, Комиссар Рекс, Собака. Несмотря на явный идиотизм погоняла, в узких кругах оно прижилось. Впрочем, называть себя так Рома позволял только самым близким людям, к числу которых относился и я. И, хвала небесам, Дэн в этот круг не вписывался.
Комиссар был моим соседом по комнате. Когда долго живешь с человеком в одном помещении, давящем своей теснотой, вы можете стать либо лучшими друзьями, либо злейшими врагами. Нам с Ромой повезло. Сперва я скрывал от него свою сущность, поскольку открыться значило положить начало презрительному отношению ко мне. А зачем чувствовать напряжение в общении с тем, с кем еще несколько лет жить?
Шло время, мы с Комиссаром все лучше узнавали друг друга. Каково же было мое удивление, когда я понял, что Комиссар является отнюдь не ярким образчиком добропорядочности, каким казался в начале, а таким, как я! С той лишь разницей, что телодвижения Комиссара были направлены на удовлетворение только сиюминутных потребностей. Не мог он глобально мыслить, не умел просчитывать свои действия, а иногда и откровенно тупил. Банальный гоп-стоп - вот и все, на что Ромка способен.
Он тоже быстренько, но не без поддавков с моей стороны, раскусил меня, но никакого отторжения между нами не произошло.
Одинаково заряженные полюса отталкиваются друг от друга, но, несмотря а это, Рома стал самым близким приятелем из всех, какие у меня были. Он стал моим другом.
Раньше я никогда не имел друзей. У короля их быть не может, ибо трон - один, и его нельзя ни с кем поделить. Помимо этого, «друзья» - форма зависимости одного человека от других. У меня же были только соратники - люди, которые стремились пристроиться поближе ко мне или занимались обычным подражательством. Либо просто ничтожества, готовые есть из моих рук. Возможно, звучит довольно сильно, но, поверьте, так оно и было. От меня исходили флюиды власти и престижа, всеобщего уважения и шикарного стиля. Этот неповторимый аромат опьянял и неизменно притягивал любителей легкой жизни.
Жаль, что все это в прошлом.
***
Рваные облака медленно плыли по тускнеющему небосводу, отбрасывая на мир нечеткие тени. Несмотря на приближающийся вечер, жара стояла невыносимая. Казалось, под палящими лучами солнца сейчас начнет плавиться асфальт.
Комиссара и Биг Дэна я заметил сразу. Отчасти потому, что стояли они в отдалении от основной массы народа, а отчасти из-за гнусного голоса Дениса, единолично царящего в воздухе, словно зловонные испарения из канализации. Дэн тоже увидел меня, и начал усердно махать рукой.
Я подошел и поздоровался с обоими. В отличие от комиссаровского, рукопожатие Дэна было вялым, просто бабским. Видимо, он считал, что руку достаточно поглубже всунуть в протянутую ладонь, а дальше все как-нибудь само рассосется. При этом он так лучезарно улыбался, что был похож на прыщавую пародию на картинку с рекламного плаката «дети - цветы жизни».
Не знаю, в чем дело, но даже внешность Биг Дэна казалось мне придурковатой. Длинный и нескладный, он походил на худосочного баскетболиста маргинальной наружности, получившего кирпичом по морде.
После непродолжительного диалога, состоящего из стандартных вопросов типа «че-почем», Биг спросил, стараясь выглядеть при этом равнодушно:
- Ну, присмотрел кого-нибудь?
- Сам как думаешь?
- Когда успел-то? Ты ж только что пришел!
- Ну а чего долго думать-то? В самом-то клубе особо не приглядишься - пришлось здесь.
- Понятно. И где же она? - плотоядно поинтересовался Комиссар, опередив Дэна, уже открывшего рот для подобного вопроса.