— Продолжаем опрос свидетелей по делу о теракте, Аркадий Валентинович.
— Да? А почему мне уже из Нижнего звонят и говорят, что ты чуть ли не штурмом усадьбу Воронцова взял?
Хрена себе. Капитан посмотрел на окна большого дома.
— Звиздят, Аркадий Валентинович.
Динамик удивлённо закашлял.
— Как вы знаете, — едва сдерживая гнев, продолжил Фёдор. — Мы работаем совместно со службой ликвидации. Всё в рамках закона, моих полномочий и собранной доказательной базы. Надеюсь, вы не сомневаетесь в моей компетенции?
— Конечно, нет. — Собеседник снова прочистил горло, а потом раздался звон бокала. — Федь, я просто тебя по-дружески прошу, ты там поаккуратнее, пожалуйста. Реально большие люди волнуются.
«Да мне посрать», — хотел сказать капитан, но сдержался.
— Всё будет в соответствии с буквой закона, Аркадий Валентинович. Извините, но мне пора идти.
— Жду отчета!
— Конечно, конец связи.
Капитан передал микрофон и закрыл глаза. Он отлично понимал, что Акулов с Костей ведут свою игру, и, может быть, местами не совсем честную, но их игра и мотивация ему нравились гораздо больше, чем вот это…
Большие люди из Нижнего? Где вы все, когда вокруг только лес и монстры? Почему вы появляетесь только там, где деньги и стихийные кристаллы? Причём чужие стихийные кристаллы. Ублюдки! Устраиваете войны против своих, вместо того чтобы воевать с бандитами.
— Фёдор Филимонович, он возвращается.
Капитан открыл глаза и, выйдя из машины, решительно направился к чёрно-жёлтой ленте.
— Мы согласны, — сообщил бригадир. — Где строиться?
— Здесь! — Капитан показал на линию вдоль полицейских машин. — Также мне нужны списки с данными всех участвующих в проверке.
— Само собой. — Владимиром Степанович достал рацию. — Внимание всем магам! Срочно подойти на построение к дороге, ведущей в Савино. Быстро!
Он отключился и, демонстрируя полную уверенность, первым пошёл к машинам.
Не, ну такое пропускать нельзя!
Я накинул капюшон и тихо приоткрыл дверь.
— Вы куда, Дмитрий Николаевич? — тут же повернулся ко мне до этого лежащий с закрытыми глазами Свят.
— Воздухом подышать.
— Я тоже хочу воздухом подышать!
— Двоим палевно дышать!
— Я негромко и неглубоко буду!
— Блин. — Я окинул помощника взглядом. — Если из-за тебя полицейские меня в машину загонят, я тебе припомню!
— Не загонят! Я за вами спрячусь, они меня не заметят.
— Чего там? — встрепенулся Рыбак. — Я тоже хочу!
— Сиди! — хором шикнули мы со Святом, и одновременно, стараясь выглядеть частью ландшафта, вылезли из машины.
По счастью, происходящее за кордоном заставило суетиться и самих служителей закона. Поэтому, бочком и делая вид, что любуемся звездами, мы сумели пристроиться к одной из крайних машин. Как оказалось, ликвидаторской.
— Ну у тебя и терпение, Дим, — откуда-то тут же возник Костя. — Я думал, ты раньше придёшь.
— А что, так можно было?
— Почему нет, это же наша машина.
Действительно.
— Что тут происходит? — для маскировки спросил я.
— Сейчас увидишь! — довольно ответил майор. — Недолго осталось.
Он оказался прав, авторитет бригадира, видимо, был велик, и маги неслись на построение буквально бегом и вскоре встали ровной шеренгой.
Капитан Мышкин ещё с минуту о чём-то разговаривал со своими помощниками, после чего взмахнул рукой.
Тут же взревел двигатель, и уже знакомый нам броневик тронулся с места, сделал дугу и поехал вдоль шеренги. Причём так, чтобы находиться между ней и основными силами противника. То есть они не видели ни прибора, ни лампочки.
Это в совокупности с тем, что сам бригадир при этом раскладе стоит в шеренге последним, заставило меня поставить дополнительный бал Фёдору Филипповичу.
— Дмитрий Николаевич, как думаете, террорист среди них? — спросила стоящая рядом со мной Ольга.
— Надеюсь, да, — ответил я и легонько ткнул девушку локтем в бок, мол, шутку понял, смешно.
Тем временем анализатор продолжал мигать красной лампочкой, а броневик неуклонно приближаться к концу шеренги.
Пять метров. Три. Один.
Красная, красная и — о чудо! — зелёная! А ещё вдобавок к этому противный писк.
— Оружие к бою! — рявкнул Фёдор.
Чёрт! Ну почему я не взял с собой фотоаппарат⁈ Освещённое зелёной лампочкой обалдевшее лицо Владимира Степановича было достойно того, чтобы распечатать его и в рамке повесить на стену.
— Какого хрена? — завопил он и посмотрел на ближайшего бойца. — На кого сработало?