— Это тогда Рыбака надо оставлять. — Губы гвардейца тронула едва заметная усмешка. — Он фартовый.
— Последнее семя Гриша вытащил, так что будем надеяться на его фарт. Тренировки тоже не забывайте. Бойцы нужны.
— Так не забываем. — Влад указал пальцем себе за спину. — Сегодня вечером полковник с манком на ту сторону пойдёт. Я буду жучками прикрывать.
— Хорошо. — Я хлопнул бойца по плечу. — Ты осознаешь, сколько мы сделали всего за месяц?
— Если честно, ваше благородие, то нет. — Гвардеец покачал головой и вздохнул. — Мне недавно снилось, что всё это сон, и я вскочил в холодном поту.
— Не сон, мой друг. И ты приложил к этому руку. Пусть тебе лучше снится план того, что делать дальше.
— Это мне тоже снится, Дмитрий Николаевич. Правда, с утра оказывается, что у нас нет месторождения урана, и ядерный реактор мы построить не можем.
— Это пока! — рассмеялся я. — Ладно, пойду собираться.
Выезд, разумеется, сильно задержался, за сутки по мне все успели соскучиться и хотели похвастаться тем, что успели сделать. А сделали многое. В том числе и кучу брони, так что с собой в столицу пришлось снарядить дополнительную набитую товаром машину.
— И сегодня же проведи занятия с магами, — напутствовал я Свята. — И к Кате не подходи без нужды, она тебя боится, и я дал ей амулет от жучков.
— А такой есть?
— Нет, но она должна быть уверена, что есть. Иначе сбежит от тебя извращенца.
— Понял, — заржал Свят. — Не волнуйтесь, Дмитрий Николаевич, всё сделаем.
— Тогда до встречи! — Я пожал другу руку и поспешил к тюрьме.
Мила как раз выходила из подвала, где жил не буйный пленный.
— Как Макс? — спросил я.
— Уже лучше, Дмитрий Николаевич, — щурясь от клонящегося к деревьям солнца, ответила девушка. — Про таблетки говорит гораздо реже. Переживает, что не может отплатить нам за добро.
— Какое добро?
— То, что мы его кормим и не бьём.
— Ясно. — Я взял Милу за руку. — Установка не изменилась — будь осторожна с ним.
— Хорошо.
— И не забывай о других делах.
— Не забуду, Дмитрий Николаевич! Удачи вам! И ещё раз спасибо за вчерашнюю ночь. — Девушка чмокнула меня в щеку и быстрым шагом ушла.
Блин, надеюсь, этого никто не слышал. Я проводил Милу взглядом и пошёл ко второму подвалу.
— Все без происшествий, ваше благородие, — доложил часовой. — Череп работает.
— Хорошо, — кивнул я и спустился по ступенькам.
Чёрт. Какие-то у нас люксовые условия для похитителей. Не сыро, на деревянном полу солома, и даже лампочка светит. Как в такой ситуации исправляться? Правда, кровью всё залито, но это уже детали.
— Ваше благородие, — увидев меня, дёрнулся навстречу окровавленный пленник. Тот, что барон. — Я аристократ, это варварство! Вы не имеете права меня пытать, вас посадят!
— Череп, блин.
Я повернулся к склонившемуся над уродом гвардейцу, к слову, весьма колоритному персонажу. Лысому, высоченному и худющему, в длинном залитом кровью поварском фартуке.
В его личном деле, которое показывал мне Влад, особо выделялись три характеристики. Фанатичная преданность Акуловым. Великолепные навыки стрельбы и любовь к насилию над врагами рода. Идеальный дознаватель.
— Ваше благородие, это человека зовут Жаров Дмитрий Степанович, и я теперь знаю всю его подноготную. Так же я уже узнал всё жизнь Пантелеева в Нижнем, — Череп поднял железные щипцы. — Сейчас как раз собирался спрашивать о родственниках Екатерины Борисовны.
— Ваше благородие! Господин Акулов! — Барон распахнул глаза и попытался отползти от палача. — Уберите его от меня! Я всё скажу!
Конечно, скажешь, ведь я и пришёл, потому что Акаи сообщила, что настало время явиться окружённому магией контроля доброму полицейскому.
— Дмитрий Степанович, — вкрадчиво произнёс я, присаживаясь на корточки рядом с еле живым от страха гадом, — У тебя есть ровно две минуты, чтобы рассказать мне всё и сохранить свои конечности…
— Ты точно уверен, что игра в злого и доброго полицейского проходит именно так? — спросила, появляясь рядом, белая лиса.
— Я всё скажу, всё скажу!..
«Сработало же», — внутренне усмехнулся я и достал нож:
— Время пошло!
Нижний Новгород. Императорский отдел внешней разведки.
— Что-то мы часто с тобой встречаемся, Саш, — установив звуконепроницаемое поле, усмехнулся Геннадий Станиславович Дубровский, глава внешней разведки.