— Миша у них.
— Коль, успокойся, — поднял палец и посмотрел в серые глаза друга Виктор. — Миша не знает имён, как и мы. Может, даже к лучшему будет, если он заговорит. Они начнут подозревать друг друга, и это внесёт дополнительный раскол в их аристократию…
— В любом случае надо поменять дату операции.
— Я тоже так думаю. — Виктор встал с пенька и, взяв Николая за плечи, силой усадил его на своё место. — Но это будут решать в столице.
— Мля, Витя, это реально было мощно…
— Выдыхай, Коль. — Начальник лагеря сел на корточки. — Ну, есть у них несколько сильных магов, ничего страшного. Они попросту уже не сумеют ничего исправить. Всё идёт по плану, и скоро Нижегородская империя погрузится в хаос.
— Они захватили множество образцов нашей техники, — не мог никак успокоиться Николай. — И может быть, сумеют найти две наши затонувшие лодки.
— Это плохо, но, даже если вдруг их разминируют, они не успеют быстро расшифровать руны, их не дураки накладывали. Всё! Ты меня утомил, иди отдыхай! Когда будет связь со столицей, я тебя позову!
Начальник базы резко встал и заспешил к штабу, а Николай так и остался сидеть на пеньке и уже в который раз анализировать побоище на реке.
За весь обратный путь мы не обменялись ни словом и так же молча вошли в усадьбу. Бойцы Сергея Сергеевича остались снаружи, что тоже было мне на руку.
Едва мы зашли, как из своей комнаты выскочила Мила. Таща два мешка, она постаралась незаметно юркнуть за дверь. Честно говоря, я хотел пообщаться с ней после общего собрания, но замотался и не успел.
— Давай встретимся здесь вечером, — шепнул я девушке, когда она пробегала мимо.
— Хорошо, Дмитрий Николаевич, — кивнула она и скрылась за дверью.
— Принесите нам чаю, — проходя в гостиную, распорядился я.
— Сию секунду, ваше сиятельство, — кивнула Дарья Петровна.
Гувернантка Анны и Димы с радостью взяла на себя новые обязанности и теперь хозяйничала в усадьбе. Она загремела на кухне посудой, а я повернулся к угрюмому сталкеру. Разумеется, предварительно настроив красный кристалл.
Временно радиус его работы сократился до десяти метров, соответственно, мощность существенно возросла. Пока крайние меры я не использовал и сильное влияние на одно существо не включал. Это хорошо для допроса, но опасно для работы вдолгую, ведь потом у собеседника могли возникнуть вопросы, чего это он вдруг на всё согласился.
— На чём мы остановились, Сергей Сергеевич?
— На том, Дмитрий Николаевич, — главный «потомок» откинулся на стуле, — что мне нужен пункт ближе к началу дороги жизни, чем в десять километров. Иначе в нём нет смысла.
— Я вас понимаю, а вот вы меня, видимо, нет. — Я побарабанил пальцами по столу. — Даже если вы сделаете свою базу далеко, всё равно мимо Савино будут ездить вооружённые люди. Это и само по себе мне уже не нравится, так вы хотите ещё и базу неподалёку.
— Вы же знали суть моего предложения…
— Знал, но, откровенно говоря, сформулировать встречного не смог. Спасибо.
Я взял чашку горячего чая, сделал глоток и продолжил:
— По правде, я мало что знаю о диких землях. И не имею там вообще никаких интересов. Мне было бы гораздо спокойнее просто развивать своё поселение на этом берегу реки. Я и рвался-то именно сюда, потому что надеялся, что здесь мне не придётся лишний раз коммуницировать ни с аристократами, ни с военными и полицией, ни, простите, со сталкерами…
— Обнаружен фальшивый интроверт, — хихикнула появившаяся на столе Акаи.
— И между тем у вас неплохо получается, — раздражённо пробормотал Сергей Сергеевич и тоже отпил из чашки.
— Я не сказал, что я не умею коммуницировать, — без тени улыбки снова заговорил я. — Я умею и говорить, и воевать. Просто не люблю этого. Так вот. Я могу дать вам то, что вы хотите, но, только если вы сумеете предложить мне что-то действительно интересное. Моей фантазии, просто не хватает, чтобы придумать, что это, а деньгами, насколько я знаю, сталкеры расплачиваться не любят… Да-да, я помню ваше предложение про семь миллионов за каждый километр дороги жизни, но оно смешное. Мои люди принесут больше пользы в Савино.
— Он злится. Очень сильно, — глядя на моего собеседника, подсказала лиса. — Мне кажется, сейчас думает голову тебе оторвать. Смотри, как ноздри раздувает. Прям бычок, увидевший другого бычка, смотрящего на жопу самой толстой коровы в стаде.
«Не смеши!»
Главный «потомок» молчал долго. Он рассматривал цветочки на скатерти, усердно жевал свежий пряник, а на его суровом лице отражалась усиленная работа мысли.