Кэсси качает головой.
– Это может узнать любой. Все, что требуется – Интернет и немного мозгов.
– Что ты думаешь про доктора Райли? Случившееся с ним имеет отношение к моему делу?
– Вероятно, нет, – заключает она. Наверное, у меня на лице отражается разочарование, потому что она быстро добавляет: – Хотя вообще-то его исчезновение выглядит подозрительно. Я могу ошибаться. Всегда ошибаюсь, когда пытаюсь угадать преступника в «Чисто английских убийствах» [11].
– Спасибо. – Милая попытка помочь мне почувствовать себя лучше в роли детектива-любителя. – Но ты, вероятно, права. Так что мне теперь делать? Я пугаюсь собственной тени. И ведь кто-то подбросил эту статью мне в сумку.
– Ну, если это Марк, то он, вероятно, находится где-то поблизости, правильно? Он же не станет тратить три часа на дорогу из Брэдфорда только для того, чтобы подбросить фотографию, а потом возвращаться домой.
Фу! Мне становится не по себе при мысли о том, что мой бывший муж украдкой перемещается по Ладлоу, а я об этом не знаю. Быстро оборачиваюсь на дверь ночлежки, и какая-то часть меня ожидает увидеть его там, стоящим в дверном проеме и наблюдающим за мной. Конечно, там никого нет.
– Но что мы будем делать? Звонить во все гостиницы в радиусе двадцати миль [12] и спрашивать, не останавливался ли у них Марк Вебстер?
– Или… – Кэсси растягивает слово так, что оно кажется в три раза длиннее обычного. – Мы можем позвонить ему домой и выяснить, ответит он или нет. Ты его номер знаешь?
Она достает мобильный, а я замечаю уголком глаза, что Берни подозрительно на нас смотрит.
– Давай отложим звонок, пока не вернемся ко мне домой.
Я накрываю телефон рукой и киваю в сторону любопытных глаз в одной с нами комнате.
Следующие три часа тянутся как три дня, и даже появление Ларри – моего любимого постояльца ночлежки – не помогает, я продолжаю думать про своего бывшего мужа и фотографию маленького мальчика. По-моему, это не в стиле Марка, но прошло уже много времени с нашего последнего разговора. Люди меняются.
– Спасибо за сегодняшнюю работу, дамы.
После окончания смены Берни, как обычно, прощается с нами. Но тут мне в голову приходит одна мысль.
– Вы не видели здесь в последнее время никаких странных мужчин, Берни? В последнюю неделю или около того?
Она улыбается и кивает на Ларри.
– Вы имеете в виду, кроме тех странных мужчин, которые тут обычно болтаются? – поддразнивает она. Ларри похлопывает ее по руке.
– Что вы все о странных мужчинах? Почему не спрашиваете про странных женщин, которые тут появляются? – отвечает он со смехом.
Я тоже смеюсь, хотя он даже не знает, насколько прав.
Глава 8
Кэсси отправляется к себе переодеться, заявляя, что делает это совсем не потому, что находилась рядом с бездомными, и я в одиночестве еду домой. При виде пустого коврика, на котором обычно валяется почта, я одновременно испытываю облегчение и разочарование. В доме очень тихо. Тишина кажется зловещей и пугает. Я сразу иду в кухню, ставлю чайник и снимаю крышку с банки кофе.
Не знаю, в чем дело – может, фотография Дилана действует на меня как соль на рану, но от запаха кофе у меня начинает чесаться старый шрам размером с кулак в верхней части руки. Я автоматически поднимаю другую руку, чтобы почесать обожженную кожу. Воспоминание, которое я заперла в стальном сейфе у себя в сознании, просачивается наружу и возвращается. Я сижу в столовой, где столы напоминают пластиковые скамейки в парке, а стены такого грязного желтого цвета, что теперь никто не скажет, какой изначально тут был оттенок. Напротив меня сидит Кэсси и смотрит на холодную запеканку из картофеля с мясом, словно блюдо может превратиться в пиццу из «Доминос», если Кэсси достаточно сильно этого захочет. Краем сознания я чувствую, что за мной кто-то стоит, но не обращаю на это внимания, пока не слышу шипение рядом с ухом. Я до сих пор ощущаю жуткий сигаретный дым и вонючее дыхание, которое напоминает собачье дерьмо.
– Детоубийца.
Чувствую острую боль, которая разливается у меня по руке. Вначале думаю, что мне врезали кулаком; шок смешивается с ужасом, боль не стихает и становится только хуже. Кипяток прижег тюремную робу к моей руке; материал старается вжиться в руку, стать второй кожей. Голос Кэсси звучит у меня в ушах:
– Вот дерьмо!
Потом она бросается ко мне. На руку льется ледяная вода, а Кэсси отрывает рукав от рубашки.
– Врача позовите! – Слова звучат где-то вдали, словно я нахожусь под водой.
Через несколько дней, когда я вернулась в нашу комнату (персонал в «Окдейле» никогда не называл их камерами, мы были пациентами, а не заключенными), Кэсси рассказала, как мне повезло. Громадная Нетти Викерс, которая находилась в «Окдейле» за попытку убийства женщины, переспавшей с ее парнем, забыла добавить в воду сахар. Кэсси пояснила, что воду с сахаром невозможно смыть, в таком случае урон был бы больше. Я никогда не спрашивала, откуда она это знает, как не спрашивала и о том, что случилось с Нетти Викерс. Ее куда-то перевели, пока я находилась в лазарете. Хотя слухи до меня доходили. С ней произошел несчастный случай – на нее упал чайник с кипящей водой, и никто не мог объяснить, как в этой воде оказался сахар. Но больше я никогда не слышала слова «детоубийца» по отношению к себе.
11
«Чисто английские убийства» – британский детективный телесериал об убийствах, которые расследует инспектор Барнаби, по романам Каролины Грэм.