— Пойдем, Пайпер, — сказала я, — давай продолжим идти, пока еще темно. Мы найдем, где нам спрятаться, и отдохнем, когда рассветет.
Когда мы продолжили идти, и звуки выстрелов стали похожи на маленькие хлопки, я рассказала ей, что знаю, где находятся Айзек и Эдмунд, что у меня есть карта, что я обговорила наш план с Базом и что выпытывала у каждого солдата в сарае, как выжить в Диком мире. Казалось, Пайпер сильно обрадовалась всей этой неожиданной информации, и я сказала:
Бивак — это привал.
— Как только солнце начнет вставать, мы найдем место для бивака 2. — Мы начали смеяться над моим употреблением технической терминологии Бойскаутов, и я сказала: — Честно! Именно так это и называется.
Теперь самое время объяснить, что тропинки — это божий дар для людей, пытающих путешествовать на длинные дистанции, держась в отдалении от дорог. Думаю, в Америке мы бы протоптали тропинку через леса, но тут все было красиво и цивилизованно. Больше половины из них сопровождались указателями с маленькими стрелками, ведущими к невысоким воротцам. Даже когда мы вышли за пределы фермы и стали передвигаться по открытой местности без заборов, все равно был виден намек на тропинки.
Казалось, что мы находимся в тысяче миль от других людей. Хотя ночь была холодной, к половине девятого утра, когда я подумала, что пора бы найти место, чтобы спрятаться, мы были в пути уже много часов. Солнце взошло, и мы снова стали согреваться.
Дорога, которой мы следовали, с одной стороны была ограждена каменными стенами, покрытыми ежевикой и другими колючими кустами. Чуть вдали виднелись малюсенькие деревья, и хотя трава была несколько футов в высоту, очень быстро растительность стала густой, что помогало нам не сбиться с пути.
Мы совершенно не знали, безопасно ли было находиться в этих окрестностях. Один из солдат, с которыми я разговаривала, рассказал, что сотни людей уходили в леса подальше от военных действий в попытке спрятаться и переждать всю эту заварушку. Все это предполагало, что эта прогулка ничем не будет отличаться от прогулки по торговому центру. С другой стороны, я полагала, что в Англии было достаточно тропинок, и к тому же обыкновенному беглецу вряд ли захочется поболтать. Солдат предполагал, что большинство людей, которых мы встретим, будут англичанами, но он также добавил:
— Это не означает, что они не пристрелят вас сразу же.
Я не могла представить группу вражеских солдат, проводящих свое свободное время, прочесывая зелень в поисках бродяг, чтобы потом пристрелить их. Но все равно я решила стараться не привлекать к себе внимания как можно дольше или, по крайней мере, пока мы окончательно не убедимся, что мир сошел с ума.
Когда солнце начало припекать сильнее, мы решили остановиться и отдохнуть. Мы нашли участок сухой земли метрах в пятнадцати от дороги. Если мы сидели или лежали, что мы и намеревались делать, никто не мог увидеть нас.
Сумка, которую Баз дал мне, была изначально тяжелой, но с каждой минутой она становилась все тяжелее и тяжелее. Я была рада поставить ее на землю, понять, как она открывается, и выяснить, стоило ли ее вообще таскать с собой. Внутри находились все те вещи, которые мы, возможно, должны были взять с собой, но не взяли — пластиковая бутылка с водой, немного хлеба, большой кусок твердого сыра, немного салями, спички, большое легкое полиэтиленовое покрывало, нейлоновая веревка, маленькая металлическая миска. И пистолет. Я запихнула пистолет и спички назад в сумку на случай крайней необходимости и переложила оставшуюся еду и другие вещи в покрывала к нашими запасам, а именно, оливкам и клубничному варенью, которое уже практически закончилось. Чтобы приободрить нас в наш первый день в дороге, я сделала сандвичи с клубничным вареньем. Они пахли надеждой.
Мы выпили немного воды и, так как солнце припекало все сильнее, легли на траву отдохнуть. Если бы мы не бежали, Бог знает куда, мы были бы абсолютно счастливы. Немного поспав, мы набрали ежевики и съели ее. Вокруг нас было невероятно тихо, за исключением щебетания птиц и жучков. Поэтому мы решили продолжить путь днем при свете солнца, потому что, конечно, хорошо путешествовать ночью, но намного проще сказать, чем сделать, особенно если ты не представляешь, куда идешь, а луна закрыта облаками. Пытаться следовать тропе и компасу одновременно было достаточно трудно даже днем, так как тропинка уходила немного на юго-восток, а мы хотели придерживаться ССВ, но я думала, что нам нужно будет отправиться на север при первой же возможности.
В лесу не наблюдалось отсутствия ежевики, и, так как нам было нечего есть, мы ели ее пригоршнями. Наши желудки болели от этого, но ягоды были вкусными, поэтому нам было все равно.
Через четыре или пять часов солнце стало садиться. Мы начали искать место для ночлега. Как только мы увидели дом, практически полностью сгоревший, с одной стоящей стеной, мы решили остановиться около него. Температура заметно упала. Стоял сентябрь, и хотя было не совсем уж и холодно, мы не были солдатами Специальной авиационной службы. Я не думала, что нам следует оставаться без укрытия, поэтому, пока еще было светло, мы смогли привязать один конец веревки к дереву, а второй к палке, которую со всей силы забили в землю, натянули полиэтилен на нее, а к краям привязали камни. Раз сто пятьдесят наша конструкция была на гране завала, но мы смогли укрепить ее. Затем мы забрались под нее с покрывалами. Было неудобно, но мы привыкли лежать на земле. Мы также ужасно вымотались и смогли заснуть.
Ночью прошел небольшой дождь, но мы почти не намокли. Несколько капель дождя скопились в углу нашей палатки, но мы втянули их в себя, прямо из полиэтилена, утром, чтобы сберечь воду в бутылке. Мы ужасно хотели пить. Ночью нас кто-то покусал. Лицо, покрытое прыщами, растрепанные волосы, отсутствие зубной щетки — все это совсем не улучшило мое настроение. К тому же я уже целую вечность не принимала ванну, и от меня разило. Я радовалась, что из-за маленького веса у меня сбился цикл, потому что это бы точно довело меня до крайности.
Мы собрали все наши вещи, и в этот раз я разделила все на два свертка. Я несла большой, а Пайпер взяла поменьше. С узлами на спине нам было не так уж плохо, как можно подумать. У нас было полно времени.
Мы все шли и шли. Тропинка перед нами стала уходить больше на север, чем на юг, что стало большим облегчением. Когда снова начался дождь, мы остановились на привал и попытались уместить все наши вещи и нас самих под полиэтиленом. В этот раз мы собрали немного дождевой воды в миску.
Мы с Пайпер уже так долго находились вместе, что практически не разговаривали друг с другом без крайней необходимости. Мы устали и проголодались. Наши ноги болели. Нам почти не о чем было говорить, и я была рада, что она была не таким ребенком, который постоянно спрашивает «Мы уже пришли?», потому что Я ни о чем не хотела говорить в тот момент.
Итак, мы отдохнули. Затем мы прошли еще. Мимо еще одного сожженного дома. Мимо детского ботинка, оставленного на дороге. Мы продолжали идти. Затем мы отдохнули. И пошли. Мы никого не видели, но повсюду замечали признаки того, что кто-то был здесь. Брошенная одежда. Бумага. Мертвая кошка. Мы немного поели и выпили немного воды. Изредка мы задумывались, а что, черт побери, мы обнаружим в конце дороги.
Мы могли продолжать идти еще час или два, но к полудню мы увидели что-то, напоминающее полуразрушенную хижину. Она стояла чуть вдали от тропинки и не была сожжена. Поэтому мы перелезли через стену и стали прокладывать себе дорогу через колючки и траву, пока не добрались до нее. Она была достаточно большой, чтобы можно было разместиться на полу. Внутри все было сухо, хотя и пахло гниющей древесиной. Мы почувствовали облегчение, как будто добрались до пятизвездочного отеля. До того, как начался снова дождь, мы нарвали длинной травы и разбросали ее по полу. Получившееся гнездышко было очень мягким и удобным. Затем я разобрала наши котомки, постелила покрывала. Получилось на удивление уютно и цивилизованно, если не принимать во внимания пауков.