Пайпер была на улице и собирала цветы для нашего нового дома, как будто мы собирались остаться там, на долгие годы. Внезапно она воскликнула:
— Дейзи! — Мое сердце остановилось. Я помчалась на ее голос, а она сказала: — Посмотри! — Посмотрев туда, куда она указывала, я ничего не увидела, кроме кустарника и тонких желудей под ним. А она сказала: — Фундук!
Мне повезло, что Пайпер стала моим верным спутником, потому что я бы не узнала фундук, даже если бы он постучал меня по плечу и спросил, как пройти к Карнеги Холл. Мы собрали их в рубашку, а затем разбили их о камни и съели так много, что нас уже начало тошнить. Я стала удивляться, почему фундук не считает блюдом пятизвездочной кухни.
Съев около тысячи орехов, мы собрали еще столько, сколько смогли, разбили их и положили к остаткам нашего провианта. Затем съели несколько оливок, немного хлеба и ежевику на десерт.
Нам ничего не оставалось делать, кроме как сидеть и думать, как же сильно мы хотим, есть, и пить и как же сильно болят наши мозоли. Мы заснули и проснулись только, когда мир вздрогнул от звуков грома, который, казалось, звучал в пятнадцати сантиметрах над нашими головами. К удивлению, наша маленькая хижина оказалось достаточно водостойкой. Если находиться на левой стороне дома и прикрыть полиэтиленом дырку в крыше, можно было остаться сухим и поспать. Также, как оказалось, дождь разогнал жучков, что стало неожиданным плюсом.
В разгаре ливня я вспомнила про нашу миску. Я потянулась за ней, выкинула весь мусор, плавающий на поверхности воды, и выпила все до последнего глотка. Затем я снова поставила ее под дождь. Через десять минут она наполнилась снова. Я разбудила Пайпер и сказала ей пить, пока у нас есть вода. После четырех мисок воды мы почувствовали себя лучше. Единственный минус — нас мучили колики в животе, полагаю, из-за холодной воды или, возможно, орехов. Я наполнила бутылку водой и снова легла спать.
Когда мы в очередной раз проснулись, дождь все продолжал идти. Не было никакого смысла покидать наш счастливый дом. Тем более мы не хотели промочить одежду и покрывала, так как кроме них у нас ничего не было.
Пайпер лежала под покрывалом, сонная и счастливая, напевая что-то себе под нос. Я решила, что отчаянно сильно хочу помыться, поэтому воспользовалась миской холодной воды и дождем, чтобы создать некое подобие ванны, что не особо увенчалось успехом из-за отсутствия мыла. Затем я вернулась, снова оделась и подлезла к Пайпер, чтобы согреться. Некоторое время мы играли в невероятно запутанную игру со словами под названием Ментал Джотто. Мы должны были запомнить, сколько букв из всех разных слов было в слове, которое придумывал другой человек. Игра была сложной и помогала провести время.
Она только что угадала Коньки, и это было правильно. Наступила моя очередь угадывать, но через минуту или две, попробовав Бекон, Трос, Дорогуша, я так и не нашла ответа. Я позвала Пайпер, но она уже крепко спала. Некоторое время я лежала там, прислушиваясь к голосу Эдмунда у себя в голове. Голос был спокойным, знакомым и немного печальным. Я начала расслабляться и забыла обо всем, кроме него. Так прошел еще один день.
Глава 24
Вот вам по-настоящему замечательный факт: мой математик в восьмом классе оказался прав в одном, а именно — когда-нибудь мне понадобится узнать ответ на уравнение, где Х= Пайпер и Дейзи, Y= три мили в час, Z= пятикилограммовый груз, N= северо-северо-восточное направление, а 4D= 4 дня.
И как теперь выяснить, насколько X(Y+Z)+N 3 4D приблизило нас к Кингли?
Наша тропинка пересекла четыре асфальтированных дороги, но, кроме коровы, щиплющей траву у одной из дорог, мы не увидели ни одного другого существа крупнее ежа. Также нам попался сарай и ряд маленьких домов. Они выглядели заброшенными, но мы не рискнули проверить это наверняка.
Казалось, дорога все время меняла направление, но, в общем и целом, теперь мы шли в более-менее верном направлении. По какой-то причине я продолжаю вспоминать телевизионное шоу про навигацию китобойных судов, и как малейшая ошибка может означать, что ты отклонился от нужного острова на целых пятьсот миль.
На одном из перекрестков мы смогли увидеть дорожный знак, на котором было написано Страп ¼ мили и Ист Страп ½ мили. Я так обрадовалась, что наконец-то узнала, где нахожусь, что у меня затряслись руки и я с трудом смогла открыть карту. Но когда я изучила то место на карте, где, как я предполагала, мы находимся, там не было ничего похожего на Страп. Пайпер сказала:
— Здесь всего лишь пара домов, поэтому его и не отметили на карте.
По какой-то глупой причине я начала плакать. Я чувствовала, как меня наполняло отчаяние и никчемность. Я не могла поверить, что потащила Пайпер через всю Англию, чтобы найти что-то величиной с микроба, когда в реальности не могла даже найти чистое нижнее белье в комоде. Но, к несчастью, никто не выпорхнул из ниоткуда и не вызвался возглавить наш поход. Пайпер просто стояла рядом и держала меня за руку, пока я не перестала плакать. Это заставило меня собраться и продолжить путь.
После фундука мы нашли яблоню и еще немного ежевики, но шансы наткнуться на вкусный сэндвич с отбивной казались такими далекими, а наш источник еды заметно уменьшился. По крайней мере, время от времени шел дождь, поэтому у нас не было недостатка воды. Но из-за дождя дорожка стала скользкой, а я никогда не была фанаткой мокрых ботинок, натирающих ноги. Поэтому наша удача заканчивалась водой.
Около одиннадцати утра мы остановились перекусить и даже не смогли расстелить покрывало, чтобы хоть как-то отметить это событие, потому что земля была мокрая. Поэтому мы устроились на камнях. Когда мы набросили на себя что-то теплое и сухое, я развернула последний кусок сыра, несколько оливок и оставшиеся орехи. Пайпер вдруг сказала:
— Дейзи? — А когда я посмотрела на нее, она сказала: — Откуда этот шум?
Я прислушалась, но так ничего и не услышала. Но у нее было такое выражение лица — я видела такое у Айзека и Эдмунда, — по которому я поняла, что она на самом деле что-то слышит. Я молилась Богам, чтобы это не оказалось чем-то ужасным. Внезапно на ее лице появилась огромная улыбка, и она сказала:
— Это река! Я уверена, это река!
Оставив все наши вещи, мы побежали вниз по тропинке и через сто метров выбежали к реке. Посмотрев на карту, мы совершенно точно поняли, что это НАША река, и если нам удастся следовать ей, не удаляясь глубоко в дебри, она выведет нас более или менее туда, куда мы хотим.
Затем мы немного попрыгали, повизжали, посмеялись, обняли друг друга и побежали назад к нашим запасам. Собрав их, мы снова отправились в путь не только счастливые, но еще и легкой походкой — впервые за многие дни. Мы шли до наступления темноты, а затем устроили ночлег недалеко от реки.
На улице было не так уж и тепло, но мы разделись и нырнули в воду, намереваясь помыться, несмотря ни на что. Впервые я заметила, какая же худая Пайпер. Раньше, давным-давно, я бы даже подумала, что это хорошо, а теперь я знала, что именно так все и происходит, если тебе девять лет и тебе недостаточно еды для роста.
Холодная вода омывала нас со всех сторон, в то время как мы отдирали грязь от наших тел. Без грязи мы стали белыми, как привидения, с фермерским загаром на лице, шеи и руках. На белом полотне наших тел можно было увидеть каждую родинку и ярко-красные иероглифы — синяки, рассказывающие историю нашего путешествия. Наши ступни были покрыты сырыми полузажившими мозолями, руки — царапинами, а ноги слишком устали от колючек, которые попадались нам по пути, а также от укусов насекомых, которые мы расчесывали до крови. Я вся была покрыта крапивницей, а на коленке у меня виднелась огромная царапина, из которой сочился гной и из-за которой я хромала, потому что мне было слишком больно согнуть ногу. Кроме того мы были усыпаны синяками от сна на камнях, потому что мы так сильно выматывались, что если уж ложились, то не могли даже встать и поправить наши постели.