Мы заталкиваем мою сумку в угол, Пайпер приносит стопку старых одеял и застенчиво объясняет, что их соткали давным-давно из шерсти здешних овец, и черные одеяла — из шерсти черных овец.
Я натягиваю черное одеяло на голову, закрываю глаза и неизвестно почему чувствую, что испокон веку была частью этого дома. А может, просто принимаю желаемое за действительное.
И засыпаю.
4
Я вовсе не собиралась спать весь день и всю ночь, так уж получилось. Как странно сумрачным утром проснуться в чужой кровати, далеко от дома, в жуткой тишине. В Нью-Йорке такой тишины просто не бывает, там машины гудят над ухом и днем и ночью.
Первым делом проверяю телефон, нет ли сообщений. ВНЕ ЗОНЫ ДОСТУПА. Я даже растерялась. Это уж слишком! Мы же в цивилизованном мире. Вспоминаю фразочку из фильма: твой крик никто не услышит[1]. Выглядываю в окно, небо слегка розовеет там, где скоро взойдет солнце, а из-за сарая тихо-тихо ползет серый туман. Вокруг такая красота и покой, что ждешь — вот-вот в саду или в поле появится олень или даже единорог, спешащий домой после бурной ночи. Но видно только птиц.
Холодно что-то. Забираюсь обратно под одеяло.
Я стесняюсь выходить из комнаты, поэтому остаюсь в постели. Вспоминаю мой старый дом, что, к сожалению, заставляет вспомнить и о Давине-Дьяволице, которая высосала душу моего отца через, сами догадайтесь, какое место. Потом она ухитрилась залететь, и когда родится ее дьявольское отродье, мы с Лией будем звать его Дэмиеном[2], даже если это будет девочка.
Моя лучшая подруга Лия считает, что Д.-Д. мечтала меня отравить, только медленно, чтобы я почернела, распухла, как свинья, и умерла в страшных мучениях, но я догадалась, и план провалился. Я просто отказывалась есть, так что пришлось меня отправить за тысячу миль от дома к банде незнакомых кузенов. А она с папочкой и дьявольским отродьем будут жить-поживать без меня. И она даже не попыталась хоть чуть-чуть улучшить вековую репутацию злых мачех. Жирная двойка ей за старание.
Я начинаю задыхаться, едва не довожу себя до полноценного приступа. И тут слышу за дверью легкий шум. Это опять Пайпер. Она заглядывает в комнату, видит, что я проснулась, взвизгивает от восторга и спрашивает, не хочу ли я чаю.
Отвечаю да и, вспомнив о вежливости, добавляю спасибо. Пайпер мне еще вчера понравилась, поэтому я улыбаюсь, и она исчезает, словно туман на мягких кошачьих лапах — прямо как в поэме[3].
Тогда я возвращаюсь к окну и вижу — дымка рассеялась и все вокруг такое зеленое. Набрасываю на себя одежду и после нескольких неудачных попыток ухитряюсь найти кухню. Комнаты, в которые я заглянула по ошибке, очень даже милые. Айзек и Эдмунд уже на кухне, едят тосты с мармеладом, Пайпер наливает мне чаю и переживает, что мне пришлось вылезать из кровати. В Нью-Йорке девятилетки не заваривают чай сами, ждут взрослых. Мне нравится ее самостоятельность, но я задумываюсь, уж не умерла ли добрая старая тетя Пенн, а ребята просто не знают, как мне об этом сказать.
Мама всю ночь работала, говорит Эдмунд, сейчас спит, но к обеду встанет, и ты ее увидишь.
Вот и объяснение, спасибо, Эдмунд.
Попиваю чай и вижу — Пайпер ерзает на стуле, поглядывает на братьев, а они на нее. Кажется, хочет мне что-то сказать, но не решается. Наконец выдает, Дейзи, пойдем в сарай, пожалуйста. Пожалуйста звучит как приказ, а вид у нее виноватый, мол, что я могу поделать. Встаю, и тут Пайпер берет меня за руку. Ужасно трогательно, мне хочется ее обнять. Тем более в последнее время игра «Давайте будем милы с Дейзи» как-то никого не увлекала.
Пахнет как в хлеву, но приятно. Пайпер показывает мне черно-белого козленочка с огромными глазами и маленькими толстенькими рожками. На шее у него красный ошейник с колокольчиком. Пайпер говорит, что его зовут Динь и он ее собственный, но если я хочу, то могу взять его себе. И тут я ее обнимаю, потому что они оба одинаково прекрасные, и она, и козлик.
Пайпер показывает мне овец с длинной спутанной шерстью и арауканских кур, которые несут голубые яйца. Она находит одно яичко в соломе и дает мне. Не знаю, что делать с яйцом прямо из-под куриной попы, но все равно мило.
Мне не терпится рассказать Лии об этом доме.
Что-то я разволновалась. Говорю Пайпер, пойду полежу. А она хмурится, тебе надо поесть, вот ты какая тощая. Господи, Пайпер, отвечаю, отцепись, это просто джетлаг. Кажется, обиделась, но не желаю я снова слушать все ту же заезженную пластинку, тем более от людей, которых едва знаю.
1
Цитата из американского фантастического фильма ужасов «Чужой». Режиссер Ридли Скотт (1979).
2
Дэмиен — главный герой пенталогии «Омен», мистического кинотриллера о воцарении Антихриста на Земле.