Когда она началась, эта война, не прекращающаяся вот уже 10 веков? Может быть тогда, в IХ веке, когда немецкие феодалы, закованные в новенькую броню, молча перешли на восточный берег Эльбы. И потёк это железный, кровавый, безжалостный поток, «Дранг нах Остен». Поток, сделавший исконно славянский Дроздов — Дрезденом, Липицк — Ляйпцигом, Щетин — Штеттином. Превративший Поморье в Померанию. И эта жажда новых земель на Востоке, до сих пор не угасла в крови потомков Зигфрида. Помни об этом, славянский мальчик, вслушивающийся в треск радиопрёмника. И когда ты услышишь позывные «Немецкой волны» и «Радио Свобода», знай, что за поставленными голосами дикторов и ведущих заманчивых радиопрограмм, скрываются грозные тени немецких, ливонских и прочих «крестоносцев», готовых в любой момент обрушить на твою голову адское пламя новейших ракет и бомб с радиоактивной начинкой.
Прости меня, мой читатель. Нет, я не хочу ничего тебе навязывать. Не хочу учить тебя жизни, с высоты своих 38-ми лет, 16-ть из которых отданы музыке. Я просто надеюсь, что ты сможешь понять то, чего я не понимал тогда, в 1978-м году, в Тюмени, слушая программы Билла Макгвайера, прорывавшиеся сквозь шум советских радиоглушилок. Я не понимал смысла этой «эфирной войны». «Тайны слова „приказ“, назначенье границ и стотысячный лязг боевых колесниц.» (*1) Теперь понимаю. Жаль, что так поздно.
Отступление в далёкое прошлое.
«Зима 1293-го года. Беда многоглавым Змеем Горынычем нависла над Владимирской Русью. Снег в том году выпал рано, и сразу приморозило. Мертвые леса стояли тёмной игольчатой стеной вокруг белых озер, заметенных снегом пашен. Робко курились соломенные крыши, укрытых снегом деревень. Редко заржет конь, проскрипят полозья. Мужик, озираясь, проедет, долго тревожно вглядываясь во встречного, и, узнав, что свой, прокричит:
— Ково знатья? Татар не слыхать, ле?
— Бают у Володимера! — прокричит в ответ.
О бедах страны нужно было думать не тогда, когда пришёл Батый. А еще раньше, прежде, еще за сто лет! Когда казалось, что мы самые сильные в мире, когда казалось. Что все народы окрест падают ниц, заслышав одно наше имя, когда мы судили и правили, разрешали и отпускали. Когда любая прихоть наша вызывала крики восторга. Тогда, стоя перед Создателем, мы решили, что перестали ошибаться! До того доросла наша мудрость. Когда уже некому стало нас удержать и направить, и ни кто не дерзал возразить противу, а если бы дерзнул — не сносил бы и головы своей! Когда мы решили, что до нас не было никого умнее нас, да и вообще никого: мы первые, единственные, великие! Вот тогда наступил наш конец.
Как до сего дошло? Вот о чем я думаю постоянно. За сто лет еще, всё уже было проиграно, и мы созрели для кары Господней!»
Глава 3. Эпоха «Три шестьдесят две»
Еще раз прошу прощения за эти отступления в прошлое. Но хочется, чтобы читатели поняли. Ничто не пропадает в истории. Всё лишь меняет свои образы и воплощения. Представая перед новым поколением в причудливой форме настоящего.
Однако, сделаем скачок и в будущее, в 2002 год, на страницы модного московского писателя Виктора Пелевина. Он описывает следующую, скорее всего, придуманную им самим сцену из московской жизни. Не такую, впрочем, и фантастическую.
У ларька с видео-продукцией стоят несколько молодых людей и оживлённо обмениваются впечатлениями от недавно просмотренных голливудских видео-фильмов.
— Чуваки! Я вчера фильм новый смотрел, «Суки», называется!
— Да, ну, «Суки» — это фигня! Ты смотрел фильм «Гады»? «Гады» — это круче, в триста раз.
— Да, нет, пацаны! «Пидоры», «Пидоры», вы смотрели?! А «Пидоры2»?! А «Пидоры3»?! Нет, вот «Пидоры3» — это крутняк!
Забавная сценка. Но и это, тоже Война. Это война за умы. Война против Веры. Это запущенный американскими идеологами голливудский конвейер, работающий без устали на разрушение русской (и любой другой) культуры. Это воспитание «нового потребителя» в России, привыкшего смотреть вместо настоящих фильмов, созданных гением отечественной и мировой кино-режиссуры, фильмы «Гады», и «Пидоры3». Интересно, о чём будут говорить эти молодые, русские юноши, когда вслед за фильмами «Гады», умные американские дяди пошлют на их головы свои «Минитмены», «Тамогавки» и «Полларисы»? Наверное, уже о другом.