— Adios! — и захлопнул входную дверь так, что зеркало сорвалось со стены и упало, разбившись на мелкие осколки. Минуту или две она стояла, словно окаменевшая, потом опустилась на пол и зарыдала во весь голос…
***
Филипп складывал вещи в сумку, вернее не складывал, а просто швырял всё подряд.
“Нужно быстрее валить отсюда, из этой страны. Зачем я вообще сюда приехал? Чтобы выслушать, какое я дерьмо? Так я и так знаю, кто я и что я. Быстрей отсюда, ко всем чертям, — он метался по номеру и старался не вспоминать. — Забыть, забыть всё, как кошмарный сон и запретить себе не то, что думать, даже смотреть в сторону России”.
Настойчивый стук в дверь заставил его замереть. Он посмотрел на часы.
“Половина третьего ночи. Мне уже пора выезжать в аэропорт. Кто бы это мог быть?” — он подошёл к двери и открыл. На пороге стояли четверо в штатском.
— Господин Филипп Икер Касильяс? — спросил один из них.
— Да, это я.
— Разрешите войти, — они вошли в номер и рассредоточились по разным углам.
— В чём дело? У меня вылет через три часа.
Один из них, оглядывая номер, остановил взгляд на сумке. Затем засунул руку во внутренний карман и вытащил маленькую красную книжечку.
— Следственный комитет. Майор Воронов. Вы задерживаетесь на семьдесят два часа в связи с выяснением обстоятельств смерти некой Свиридовой Марии.
— Кого?
— Прошу вас, собирайтесь. Вам придётся проехать с нами.
— Я могу сделать телефонный звонок?
Капитан Воронов усмехнулся: "Занервничал заморский хлыщ".
— Да, можете сделать телефонный звонок.
Филипп взял телефон и набрал номер. Ждал, когда на том конце снимут трубку, а потом что-то стал быстро говорить по-испански.
Воронов смотрел на него и в душе ликовал. Приятно загонять в угол опасного зверя и видеть, как тот мечется и пытается вырваться, но ты перекрыл ему все входы и выходы. Так в детстве он любил убивать пауков у бабки в огороде. Находил норку, наливал в неё воды и ждал, когда паук вылезет весь мокрый и еле живой, а потом давил его палкой.
***
В изоляторе Касильяс отказался давать показания, пока не прилетит адвокат. Его разместили в камере ещё с тремя подследственными. Он делал вид, что не понимает по-русски. Мужики несколько раз пытались задеть его, но потом отстали. От иностранца толку не было никакого. Только ржали, когда что-то спрашивали у него, а он переспрашивал или отвечал, но, в общем, они были вполне безобидны. Наконец на следующий день прилетел их семейный юрист и давний друг их семьи сеньор Морьентес с помощником. Филиппа привели в комнату для переговоров. Через несколько минут вошёл адвокат. Уже по его лицу он понял, что положение серьёзное.
— Ну что там у нас? — спокойно спросил. Мужчина в строгом деловом костюме сел напротив и достал бумаги.
— Убита девушка, горничная отеля, в котором ты остановился. Найден её труп и твои потожировые у неё под ногтями.
— У тебя есть её фото? О ком идёт речь?
Адвокат полез в папку и вытащил фотографию. На ней была девушка, брюнетка, с проломленной головой, почти без одежды.
— Ты знаешь её?
Он кивнул.
— Она была горничной в моем номере. Всё время приходила с утра пораньше. Не давала мне выспаться. Я жаловался на неё. И она перестала донимать меня по утрам. Потом я столкнулся с ней в баре, внизу. Я даже не сразу узнал её без униформы. Потом когда до меня дошло кто это, я её послал, тогда она вцепилась в мою руку своими когтями…
— Когда это было?
Филипп задумался.
— Это было четыре дня назад. Что же она четыре дня руки не мыла? При её-то профессии?
— Тебя подставляют. Кто-то очень заинтересованный.
— Вытаскивай меня отсюда, пока мне не предъявили обвинение в убийстве.
— Где ты был в эту ночь? У тебя есть алиби?
— Нет.
— Где ты был, Филипп?
Он встал и подошёл к окну с решётками.
— Я не могу сказать. Я не убивал эту девушку и ты должен меня вытащить отсюда.
На следующий день ему было предъявлено обвинение по 105-ой статье "Убийство". Его перевели в СИЗО "Матросская тишина". Предварительные слушания по его делу были назначены через две недели.
***
Юля пришла вечером домой. Олега не было. Набрала его, но телефон не отвечал. Прошла в спальню, достала большую дорожную сумку и открыла дверцы шкафа.
Осмотрела многочисленные вешалки с платьями, костюмами, шубами, на полку с туфлями. Здесь ничего нет, чтобы она хотела взять. Это всё ей не нужно. Закрыла шкаф. Отсоединила ноутбук, убрала его в футляр, скрутила мышку, наушники. Подошла к книжной полке. Вытащила несколько своих книг. Остальные все Олега. Услышала, как зазвонил телефон. Он. Набравшись духу, нажала "ответить".
— Привет, — услышала она встревоженный голос мужа, — что случилось?
— Я дома, Олег, и нам нужно поговорить. Когда ты приедешь?
— Что-то случилось, милая?
— Да, случилось.
— Что-то с Елизаветой Сергеевной? — заволновался муж.
— Нет, с ба всё хорошо. Завтра утром забираю её из больницы. Пожалуйста, приезжай поскорее.
— Хорошо, я уже выхожу. Скоро буду. Целую.
Она прошла на кухню. Заварила себе чай. Взяла свою любимую чашку. И стала ждать, стоя у окна, глядя в непроглядную черноту московской осени.
***
— Ну что, дура, дочитала? — спросил высокий статный мужчина, вырывая книгу из рук своей красавицы жены. — Запомнила теперь кто такие — Шерлок Холмс и доктор Ватсон?
Женщина всхлипывая, бросилась в ноги, умоляя о прощении. Пнул её ногой. Потом подошёл к книжному шкафу, достал второй том и швырнул ей:
— Читай, идиотка, просвещайся. Пока всё, что тут есть не перечитаешь — не выйдешь.
Мужчина вышел из библиотеки, заперев её на ключ. Потом достал телефон.
— Ну что, майор, как наши дела? Смотри, он должен получить по полной и сгнить в солнечном Магадане.
***
Олег достал бутылку водки из бара и стал пить из горла. Водка лилась по подбородку, по его любимой рубашке…
Вытер рукой губы. Отдышался. Вспомнил, как торопился домой. Увидев сумку в коридоре, сначала подумал, что кто-то приехал. Прошёл на кухню. Жена стояла у окна. Чужая. Он сразу понял. Спросил, что за сумка.
Она не стала медлить и сразу выдала, что уходит от него. Подумал, что ослышался. Даже рассмеялся, спросил: “Что это — шутка такая?”
Но она не шутила. Повторила, что уходит от него. В голове промелькнуло, что Юлия узнала о Диане. Начал было говорить, что всё неправда, что его оклеветали. Что это всё сплетни. На что жена ответила, что не понимает что он имеет в виду. Успел вовремя прикусить язык. Потом сказала, что возвращается на эту долбанную работу к вонючим мужикам. Сказала, что будет ждать бумаги на развод и подпишет их сразу.
— Прости, Олег, но я не могу так дальше жить. Я не люблю тебя. И не хочу тебя обманывать.
— У тебя кто-то есть? — крикнул он вдогонку.
Она подняла сумку, обернулась и ответила:
— Уже нет. Прощай.
***
Прошла неделя или чуть больше, они сидели со Светиком на кухне. Юля всё рассказывала и рассказывала. Светлана не перебивала подругу, давала ей выговориться. Они в этот вечер и наплакались, и насмеялись, и напились.
— Хорошо, что вы с Олегом решили мирно расстаться. По-человечески. Я думаю, если ты походишь с его фамилией до Нового года, то с тебя не убудет. А ему поможешь. Он же очень хотел это повышение. Если сейчас узнают, что вы разводитесь, шеф ему точно не даст этот пост. Он же домостроевец ещё тот.
— Прости, что я Тимура к тебе привела. Больше было некуда.
— Ой, да ладно, что мне кровати жалко? — пошутила Светик.
— Пошли-ка спать, уже ночь.
Они проверили спит ли Артёмка. Малыш спал без задних ног, обнимая любимого зелёного крокодила.
— Я надеюсь, вы хоть предохранялись? Ты проверялась?
— Нет. Как будет, так и будет.
Светлана кивнула:
— Вырастим. Не бойся. Пошли спать.
Слушание дела перенесли на следующую неделю по ходатайству стороны обвинения. Адвокат добился, чтобы его подзащитного перевели в одиночную камеру и Филипп наслаждался тишиной и покоем. Всё шло хорошо. Марьентес почти размазал прокурора, разбивая аргументами и фактами все обвинения, но сегодняшний перенос дела немного настораживал. Что ещё может придумать противная сторона?