Филипп быстро переоделся. Прошёл на кухню, поставил сковородку на плиту, зажег газ, достал пару яиц и приготовился делать яичницу, но один нюанс — соли у него как бы нет, а у кого ещё попросить соли, как не у соседей? Что он и планировал сделать. Он поправил штаны на бёдрах, вернее спустил их как можно ниже, задумался натягивать футболку или нет. Решил, что не стоит, пора включать харизму на полную мощь, открыл дверь, сделал пару шагов и позвонил в дверь напротив.
Она слушала, как звонок надрывался в прихожей, но не спешила открывать. Знала, что это он, больше некому. Вообще некому. Светки и Артёмки нет, бабушки тоже. Она одна. И всё её устраивало, но появился он и хочет нарушить установившийся ход вещей и событий. Только есть одна проблема — она не хочет. Вообще ничего не хочет. Она хотела бы лечь спать и не проснуться завтра, но он упорно лез в её жизнь. “Ну, что ж, пора расставить все точки над "i", — поднялась и медленно пошла к двери.
— Привет, — услышала от полуголого Филиппа, стоявшего на её околодверном коврике босиком.
— Почему ты босиком?
Он посмотрел на свои ноги.
— У меня нет домашних тапочек. В носках я дома не хожу.
— Понятно. Подарю тебе на 23 февраля. Чего тебе?
Он улыбался во все тридцать два.
— У тебя есть соль?
— Что? — она подумала, что ослышалась. — Соль?
— Ага, у меня закончилась, оказывается, а может, и вовсе не было. Чёрт, холодно, может, впустишь?
— Нет! Стой тут, я сейчас принесу.
Не хватало его ещё. Потом не выгонишь. Она прошлёпала на кухню, взяла солонку со стола и, подходя к двери, увидела, что Филиппа нет, а из его квартиры несёт чем-то горелым.
— Юль! — услышала. — Неси сюда, хотя, может, уже и не нужно. Солить нечего. Всё сгорело.
Юля прикрыла дверь и осторожно прошла в квартиру Демидовых, как она думала до сегодняшнего дня. Филипп открывал окно, чтобы запах пригоревшей еды выветрился. Юля стояла в дверном проёме и смотрела на него. Спортивные штаны, державшиеся на бёдрах на честном слове — единственная его одежда, как она поняла. Его спина была словно произведение искусства, ею можно было любоваться бесконечно. Мышцы играли от малейшего движения руки, плеча, бедра. Он почувствовал её взгляд и, обернувшись, замер, затаив дыхание. Она поставила солонку на стол, а потом увидела пачку соли на полке. Перевела взгляд на него.
— Кто ты такой?
Он сделал шаг вперёд.
— Не подходи, — предупредила его, вытянув руку перед собой.
Филипп остановился и сделал шаг назад.
— Я готов ответить на любой твой вопрос, только разреши мне сначала закрыть дверь.
Он приблизился, она посторонилась. Филипп прошёл мимо, закрыл входную дверь, вернулся на кухню и прикрыл окно.
Потом обернулся и сказал:
— Спрашивай.
— Где Демидовы?
— Демидовы? Неожиданно, — Филипп усмехнулся, — в Тайланде, отдыхают. Когда всё прояснится, они вернутся.
— Что прояснится?
— Кто я, а кто ты.
— Кто я — я знаю, а вот кто ты такой? — спросила негромко. — Ты мог бы одеться?
Филипп снова прошёл мимо неё, через полминуты вернулся, натягивая на себя футболку. Она плотно обтянула торс и, в общем-то мало что изменилось.
— Так лучше? — спросил с еле заметной улыбкой. Юля кивнула. — Так ты хочешь знать кто я такой?
— Да, — кивнула ещё раз.
— Моё настоящее имя — Филипп Икер Касильяс и между нами любовь. Юля обхватила себя руками, потом подошла к табуретке и села.
— Ты из той моей прошлой жизни. Что тебе нужно?
— Из какой прошлой жизни, Юля? То, что ты не хочешь её вспоминать, ещё не значит, что та жизнь — прошлая, милая. Ты немного запуталась…
— Нет! Нет! Не смей!!! — она вскочила и, закрыв уши руками, стала кричать, чтобы он замолчал. — Я не хочу ничего вспоминать! Пожалуйста, оставь меня в покое!!!
— Тихо, тихо, mi novia, не надо так кричать. Успокойся. Вот выпей, — он подошёл к кулеру и налил воды в стакан. Поставил на стол перед ней и вернулся на своё место. Она взяла стакан, выпила и немного успокоилась.
— Тебе лучше? — Она кивнула. — Я хочу тебе кое-что показать. Пойдём.
Филипп вышел в гостиную, она чуть погодя последовала за ним. Подошёл к ноутбуку и что-то набрал в поисковике, на экране появилось видео. Юля увидела себя, Светика, они играли в волейбол с какими-то мальчишками, а потом её падение…
— Так мы познакомились этим летом в Крыму. Ты не помнишь?
— Нет, — ответила еле слышно. — Что было потом?
— Потом были самые счастливые две недели в моей жизни.
— И в моей?
— И в твоей, Юль.
— Что было потом? — Она села на диван, а Филипп присел рядом на корточки.
— А потом мы поссорились и ты улетела вместе со Светланой домой и вышла замуж за Олега Климова. Мы встретились и были вместе несколько дней. Ты строила новые планы, хотела уйти от мужа, вернуться к Шестисотому, но всё пошло не так. Меня арестовали, а ты спасла меня от тюрьмы, выступив на суде моим алиби.
— Значит, то, что писали в интернете — это правда?
— Да, Юля, правда.
Он заметил, как задрожали её руки до этого спокойно лежавшие на коленях. Филипп осторожно коснулся их, накрыл своими, потом не спеша поднёс к своим губам, стараясь согреть и успокоить.
— Что было потом? — тихонько спросила она.
— Потом был ад. Я был дома, в Испании, а когда узнал — вылетел сразу, как только сделал все документы. Здесь был Сергей, мой друг. Он был близок со Светланой, ещё там, в Крыму. Когда я прилетел, то первым делом поехал к тебе в больницу. Я был у тебя, но ты даже не посмотрела на меня и не хотела разговаривать. Мы договорились с врачом, чтобы тебя немного задержали в больнице, пока я подготовлю всё для твоего возвращения домой и на работу. Спасибо Фархаду за помощь. Он поразительный человек, любит тебя очень, сразу вызвался помочь. Демидовых я отправил в путешествие, поселившись в их квартире. Устроился к вам на работу, чтобы быть поближе к тебе и делал всё, чтобы быть всегда рядом с тобой.
— Зачем? — едва слышно спросила Юля.
— Затем, что я люблю тебя. Всегда любил и буду любить.
— Почему я выжила?
Он больше всего боялся этого вопроса, и вот этот вопрос задан.
— Юль, никто не знает, что произошло между вами. Есть только догадки, предположения. У полиции есть версия, но опять же, она не подтверждена стопроцентно. Твои показания могли бы помочь, но ты не помнишь. Послушай меня, очень внимательно и постарайся правильно понять…
Юля смотрела на Филиппа, пыталась вникнуть в его слова, но ей так хотелось, чтобы он просто обнял её, прижал к себе и никуда не отпускал. Только Филипп был так серьёзен и обеспокоен произошедшим, что совершенно не замечал, что ей сейчас меньше всего хочется слушать и правильно понимать. Филипп что-то продолжал говорить, а она заворожено смотрела, как шевелятся его губы, а потом просто взяла и поцеловала. Наклонилась к нему, обхватила его голову руками и прикоснулась к губам, закрыв глаза. Филипп немного растерялся, но быстро пришёл в себя, чуть отстранил её голову, оторвал от своих губ…
— Открой глаза, Юль. Я хочу быть уверен…
Юля открыла глаза, увидела его лицо так близко, что казалось будто взгляд прожигает насквозь. Он поднял её с дивана, прижал к себе, нашёл её губы. Боялся быть жёстким, боялся напугать, боялся потерять, боялся сделать больно. Он так давно мечтал об этом, так истосковался по ней, что опасался слететь с тормозов и обрушить на неё, сейчас такую уязвимую и беспомощную, всю свою нерастраченную страсть и накопившуюся боль. Слышал, как она что-то шептала, просила всё оставить позади и жить только этими секундами и минутами. Прижималась всем телом, давая понять, что всё понимает и принимает и что теперь всё зависит от него. И Филипп отпустил тормоза…