Крышки на горлышке нет.
– Чего так долго?
– Ждал заказ.
Только услышав ответ, Алекс вспоминает, что алкоголь теперь после десяти не продают. Похоже, Макс ходил в пиццерию… и вряд ли у него было время что-то подсыпать в бутылку. «Боже, о чём я?»
– Спасибо.
Он так и не поднимает на него взгляд. Почему-то смотреть на красную куртку намного спокойней.
Первый глоток напоминает Алексу о квасе. Второй – о хлебе. Третий – о разведённом водкой коктейле… а после десятого он ставит бутылку на асфальт, снова приваливается спиной к стене и закрывает глаза. Правда, опускаться на корточки больше не хочет – кружится голова, так что не факт, что потом выйдет подняться.
– Так значит, ты меня любишь?
– Это так ужасно?
– Нет, почему?.. – и снова из затихших на время глубин поднимается ядовитая волна. – Просто интересно, когда ты это понял? Когда отсасывал мне ночью? Или когда любовался на мой светлый облик с утра пораньше? Или, быть может, когда пил свой эспрессо?
Тишина. Приоткрыв один глаз, Алекс прослеживает линию металлической молнии до самого подбородка, задерживает взгляд на виднеющихся над высоким воротом губах… и вздыхает.
– Ты мне не веришь? – наконец-то приходит ответ.
«Не, он точно еврей!»
– Прости, – Алекс мотает головой. – Знаешь, я видел много парней, безответно втрескавшихся в девчонок… видел, какую дичь они творят… и никогда не думал, что стану объектом чьих-то домогательств… особенно со стороны другого парня…
– Если бы ты не был готов к таким отношениям, то не смог бы играть в ролевую. Не смог бы отписывать те посты. Да и вчера…
– Вчера была простая физиология, – Алекс перебивает Макса. – Любой парень, если ему качественно отсосать – кончит.
– Уверен? – доносится сверху насмешливый голос. – Тогда попробуй отсосать своему другу. Посмотрим, позволит ли он тебе вообще до себя дотронуться.
Звучит так, словно Макс действительно не против, чтобы Алекс проверил и убедился. Да и голос его снова похолодел – а это, похоже, показатель близости к срыву. Но Алекс всё равно заявляет:
– А я тебе и не позволял. Ты сам ко мне улёгся.
Его уже клонит в сон, да и стена за спиной не кажется такой уж твёрдой. Макс не отвечает, так что Алекс наклоняется за пивом. А едва не клюёт носом в асфальт. Но его ловят за шкирку и помогают разогнуться.
– Тебя развезло, – сообщает Максим вместо того, чтобы начать доказывать его неправоту.
И это обидно. Просто Алекс сам прекрасно знает, что если бы захотел вчера дать отпор – по крайней мере, попытался бы, причём – с самого начала. Но когда с тобой даже спорить не пытаются… это унизительней втройне.
Ещё пара глотков холодного пива проскальзывают по горлу в желудок и дарит странное удовольствие. Словно утолил сильнейшую жажду. Хотя пить вовсе не хочется, однако удовлетворение – вот оно. Чудеса.
– Ага, – соглашается Алекс. – А ты чего не пьёшь? Ещё больше сносит тормоза?
– Может, поедем домой?
– «Поедем»?
«Какая беспалевная смена темы!»
– Если хочешь, я только провожу тебя до квартиры.
– И где переночуешь? На лестничной площадке?
– Есть разные варианты.
Алекс хмыкает. Ну разве это не смешно? Теперь всё выглядит так, словно он, злодей, лишает бедняжку крова!
– Купи мне ещё пива!
– Ты же это ещё не допил?
Вместо ответа Алекс запрокидывает бутылку и присасывается к ней, осушая за несколько огромных глотков. Правда, при этом едва на захлёбывается и тут же сгибается, откашливаясь. Но и в этот раз ему снова помогают разогнуться, только вместо стены за спиной оказывается шуршащая куртка. Макс придерживает его рукой и подталкивает к выходу из переулка. Они долго голосуют у дороги – точнее голосует Макс, Алекс же просто молча стоит, прислонившись к его груди, чувствуя тяжесть руки на плече и лениво наблюдая за смазанными пятнами габаритных огней проезжающих мимо редких машин.
Наконец, рядом тормозит такси.
В салоне ему ещё больше начинает хотеться спать. Макс продолжает заботливо придерживать Алекса даже просто сидя рядом на заднем сидении, и где-то на задворках сознания рождается мысль: «Пусть делает, что хочет. Чем крепче я засну – тем меньше почувствую. А там, глядишь, и мир закрутится по-другому. Всё равно я никому не нужен. Так может хотя бы ему… да и может, это не так уж и больно?»
– БУЭ-э-э-э…
Обниматься с унитазом – что может быть отвратительней? Тем более, когда больше всего хочется уткнуться в фарфоровый бачок горящим лбом и тупо заснуть? Но стоит только прикрыть глаза и принять более или менее устойчивое положение, как уже давно опустевший желудок сокращается в диком беспричинном спазме и заставляет выхаркивать собственные внутренности… по крайней мере, судя по ощущениям. Ободранное горло просит пощады, в ушах звенит, а из коридора доносится:
– Как ты там?
– Прекрасно, – хрипит Алекс. – Лучше… всех…
Когда в голове немного проясняется, он ополаскивает рот ядрёным лесным бальзамом и пошатываясь выходит на кухню. На столе стоит чашка сразу с тремя пакетиками чая. Макс сидит в самом углу, вытянув ноги на сидения. Когда появляется Алекс, он спускает одну ногу под стол, а вторую поджимает к животу.
– Крепкий сладкий чай должен помочь. А вообще, тебе лучше лечь в постель.
– Не хочу.
Алекс садится. Обхватывает чашку ладонями и на миг возносится на вершину блаженства от потрясающего ощущения тепла, хлынувшего вверх по рукам.
– Ну что, всё ещё хочешь меня? – спрашивает, сделав пару глотков и окончательно приходя в благостное настроение, хотя звон в ушах и не думает замолкать.
Макс вздыхает. Потом вытягивает свою длинную руку и притягивает его к себе, головой к животу. Алекс снова чувствует запах одеколона. Или это туалетная вода? Ведь запах идёт от одежды… Под столом темнее, чем снаружи. Особенно когда широкая ладонь ложится на висок, прикрывая глаза от яркого света люстры.
– Прости, я снова тебя напугал.
И вновь его голос звучит мягко и примирительно. В этом человеке словно уживаются две личности, одна из которых заботливая и робкая, а вторая властная и непримиримая. Только вот это один и тот же человек. Человек, наверное, и правда изо всех сил пытающийся держать себя в руках. Интересно, он и на работе так себя ведёт? А с друзьями? Дома, в семье? Если подумать, Алекс ведь совершенно ничего про него не знает.
– Макс, кем ты работаешь?
– Я аудитор.
– И что ты делаешь?
– Провожу аудит.
Подобный ответ заставляет Алекса ущипнуть Макса за колено. Ну или попытаться.
– Проверяю предприятия… – прилетает сверху вздох. – Моя фирма выиграла государственный грант, так что я езжу по разным заводам, смотрю, не разворовали ли чего, не распродали ли государственную собственность…
Он продолжает говорить, а Алекс чувствует, как постепенно из слов начинает улетучиваться смысл. Звуки сливаются, увлекая за собой. И он почти что засыпает. Но из прихожей вдруг доносится звук поворачиваемого в замке ключа. Резко подскочив, Алекс не ударяется об край стола только благодаря лежавшей на его голове руке.
– Ма?!
– Ты не спишь?
Женщина в кожаной куртке выглядывает из-за поворота коридора. Приподнимает брови.
– Здравствуйте, – первым подаёт голос Максим, пытаясь спешно спустить колено под стол, но Алекс слишком близко к нему, чтобы для длинной ноги хватило места.
– Здравствуй… Сашенька, я думала к тебе девочка приедет?
– Нет, это… это Максим, – Алекс выбирается из-за стола и тут же хватается за стену, чтобы не упасть. – Ты так рано? Макс, это моя мама, Антонина Сергеевна.
– Время уже шесть утра между прочим… Что с тобой? Выпил? Саша, ты же знаешь, что тебе нельзя…
Приближение Макса почему-то отчётливо ощущается. Словно за спиной вдруг выросла скала.