«Я не хочу признавать, что он болен?»
«Или не хочу признавать, что болен я?»
В отражении витрины прямо за спиной Максима проносятся машины, но вот одна вдруг притормаживает и подъезжает к краю дороги. Это такси. Из него выходит женщина лет пятидесяти с маленьким мальчиком, наверное, внуком… или она поздно родила?
Такси почему-то не торопится уезжать, а женщина тем временем старательно застёгивает курточку ребёнка.
Максим считает до десяти. Авто остаётся на месте. И тогда он сминает декоративный пакет с только что купленными лекарствами и отправляет его карман куртки, а сам подходит к машине и без спроса ныряет на заднее сиденье.
– Куда?
– «Зелёный бор».
Водила достаёт путеводитель, Максим же не торопится ему помогать. Он ещё колеблется. Он ещё не уверен. На часах почти шесть вечера, а значит, даже если он туда поедет – его могут банально не пустить. И всё же… всё же…
– А! Нашёл!
Таксист очень рад. Потому что ехать далеко, а пассажир уже протягивает ему деньги. Он едет не первый раз и знает, сколько это будет примерно стоить. Даже с учётом вечерних пробок.
Спустя два часа они выезжают за пределы Москвы.
Спустя ещё полчаса подъезжают к закрытому посёлку, целиком принадлежащему частной психиатрической клинике.
– Подождите меня.
– Долго? – немного настороженно уточняет таксист.
На что Максим пожимает плечам:
– Ночевать я тут точно не собираюсь.
– Я не буду выключать счётчик.
– Как угодно.
Ворота – большие, чугунные. Охранник. На часах почти девять, но его всё же пускают. Знакомая дорожка из красно-синей плитки… номера на заборах… за ними аккуратные кустики, подстриженные лужайки и маленькие домики – все одинаковые, словно из игрушечного набора.
А вот и тот, что ему нужно.
В круглой беседке кто-то есть. Женщина в халате. Там горит уличный светильник, но Максиму не видно её лица… однако сердце пускается в пляс.
Он ненавидит эту женщину.
И боится.
Непрошеные воспоминания вторгаются в разум, сбивая дыхание, в горле словно сама по себе образуется пробка.
У Максима даже не хватает воли, чтобы протянуть руку к калитке. Так он и стоит за забором, глядя поверх полутораметровой ограды сквозь давно сгустившиеся сумерки.
«Блеск железной линейки.
Яркий свет настольной лампы.
Раскрытые учебники и тетради. Поверх всего этого дневник, с нестерпимо бросающейся в глаза огромной оценкой: "4-".
– Раздвинь ноги! Не закрывайся!
Жарко, несмотря на то, что в комнате стоит колотун, а на Максиме одета только рубашка.
Хлёсткий удар линейкой заставляет его сильнее сжать зубы – потому что плакать нельзя и кричать тоже. Линейка оставляет кровавые борозды на тонкой коже бёдер и живота, а иногда даже задевает тот орган, который он использует, чтобы писать… а порой – украдкой по ночам или заперевшись в ванной – получать странное, пока ещё непонятное удовольствие.
Но сейчас ему только безумно больно и страшно. Снова. Он привык. Почти привык к этому. Но так и не смог понять и смириться. Поэтому вместо слёз с каждым ударом в нём рождается новая порция злости. Злости, которой пока некуда деться…»
Два часа спустя такси возвращает Максима в Москву. Он заходит в облезлый подъезд и поднимается на второй этаж. В убитой квартире установилась почти такая же температура, как на улице, и тельце, завёрнутое в штору, уже должно быть продрогло до костей. Набросив на свёрнутый кокон только что купленное одеяло, Максим дёргает спинку дивана на себя и раскладывает его. Теперь тут есть место для двоих.
– Тебя долго не было.
Хриплый голос Рината помогает определить, где прячется его голова.
Сунув в том направление коробочку питьевого йогурта с уже вставленной в дырку трубочкой, Максим вытягивается на диване. Правда, тот для него недостаточно длинный – и ступни остаются свисать с края.
А под одеялом начинают раздаваться сосущие звуки. А ещё через какое-то время оттуда доносится чуть окрепший голос:
– Я думал, ты меня бросил.
– Я думал тебя бросить.
– Ты злой.
– Я знаю.
– Если заведёшь себе игрушку после меня… будь к ней добрее.
– Непременно.
Глава 51. Я омерзителен?
****
– И зaчeм?
Глядя на pасслабленно привалившегося к стене Григория, Алекс испытывает странную палитру эмоций, но преобладают в ней злость и разочарование.
– Что вы не поделили? – напоминает о себе Надежда.
Bместо ответа Григорий отворачивает голову в сторону кухни и молча вытирает кровь с подбородка. Алексу тоже не до неё: ему нужно догнать Максима, но в ногах поселилась слабость, в затылке странное онемение, и мысли будто вязнут в зыбучем песке…
K тому же, догонит он его – и что?
«Нет, так нельзя!»
– Куда ты?!
Cхватив за руку, Надежда останавливает Алекса, когда тот вдруг бросается мимо неё к двери, а когда он пытается вырваться, укоряюще восклицает:
– Xоть телефон возьми!
– А?.. ага…
Возвращение в комнату занимает меньше минуты – и в конце концов Алекс выбегает из дома. Выбегает и нерешительно останавливается: улица длинная, так что, по идее, Максим ещё не должен был далеко уйти, но тогда где же он? В свете фонарей вроде бы мелькает чья-то долговязая фигура, полностью одетая в чёрное… однако прежде, чем удаётся её рассмотреть, скрывается за поворотом. Алексу остаётся только последовать за ней максимально быстрым шагом – он даже срывается на бег, но добравшись до главной улицы и снова различив вдалеке высокий широкоплечий силуэт, замедляется.
Похоже, это всё-таки Максим. Но Алекс до сих пор не решил, что ему сказать и как. Впрочем, даже если он гладко сформулирует оправдание… разве это поможет?
«Я не должен был ничего скрывать!»
Нет. Это ложь.
Несмотря на правильность мелькнувшей мысли, он отчётливо осознаёт, что никогда по-настоящему не собирался рассказывать о случившемся. Просто потому что… зачем? Чтобы причинить боль?
Но теперь, когда Максим обо всём узнал, Алекс просто обязан объяснить, что пришёл тогда к Григорию лишь для разговора, и что всё случившееся после произошло не по его воле… Tолько вот он ещё никогда и не перед кем не оправдывался за то, в чём не был виноват. То есть, какая-то часть Алекса, конечно, осознаёт: не поведись он на приглашение, ничего бы и не случилось… но ведь Алекс и представить не мог, что следователь прокураторы подсыпет ему наркотик и попытается отыметь!
«Выставить себя невинной жертвой? Нет, на это у меня совести не хватит…»
– Х-ха-а-а… э?
Вынырнув из мыслей, Алекс неожиданно осознаёт, что потерял чёрный силуэт из вида. Мимо проносятся авто, ярко горят фонари и витрины, тут и там бредут пешеходы – но Максима и след простыл.
Неужели он взял такси?!
В панике Алекс бегом добирается до перекрёстка. Нетерпеливый взгляд догоняет пёструю компанию, удаляющуюся по тротуару за поворотом, потом перекидывается на противоположенную сторону улицы… Бесполезно! Максим словно растворился… Беспомощно вытащив телефон, Алекс набирает номер под именем «Max Last» и, продолжая крутить головой и всматриваться в редких прохожих, вслушивается в длинные гудки.
Вдруг они замолкают. Сердце подскакивает к горлу. Но в трубке неожиданно раздаётся женский голос – и Алекс с досады пинает столб со знаком пешеходного перехода.
– Похоже, он не взял с собой телефон, – заключает Надежда. – Ты его не догнал?
– Я его потерял…
– Тогда возвращайся.
– Нет, я попробую ещё поискать…
– Как? Ты даже города не знаешь!
Аргумент справедлив, и Алексу нечем на него ответить. Надежда ещё что-то говорит, но он её больше не слушает, а обернувшись, окидывает взглядом пройденный путь. Прогулка по свежему воздуху понемногу развеяла туман в его голове, но шестерёнки в ней закрутились быстрее только сейчас… Что, если Максим не ушёл вперёд, а просто незаметно свернул куда-то по дороге? Алекс следовал за ним на некотором отдалении довольно долго, но потерял из вида не так уж давно – значит, ему нужно всего лишь проверить небольшой отрезок на обратном пути…