– Я думал об этом, – его взгляд снова поднимается выше головы Алекса. – А что собираешься делать ты?
«А? Э-э-э… что?»
Всего пару вздохов назад Алекс был уверен, что услышит лаконичное: «Да» – а теперь оказывается, что Максим ещё только думает о расставании… и почему-то интересуется планами Алекса…
Вдруг его крепко хватают за плечо и сдвигают в сторону – под ноги Максима тут же прилетает брошенный кем-то кусок кирпича – осколка стены.
– Пошли-ка внутрь.
Словно перед нырком, Алекс набирает полные лёгкие воздуха. И шагает за порог открытой перед ним тяжёлой двери.
Внутри оказывается очень темно – лишь ярко светится барная стойка и зеркальные полки с бутылками за ней. Но по тусклым отсветам тут и там можно угадать расположение столов посреди небольшого зала и даже диванах – дальше, вдоль стен. Но Максим подталкивает Алекса к лестнице за баром. Впрочем, из-за стойки тут же выкатывается мощный мужик в сморщенной кожаной кепке и с заросшим щетиной круглым подбородком, и преграждает им путь. И пока Алекс исподтишка рассматривает цепи и заклёпки на его кожаных же штанах, Максим о чём-то договаривается с привратником на английском. После чего получает ключи.
На лестнице ещё более душно и пыльно, как и в узком коридорчике на втором этаже. Алекса буквально сдавливают эти расписанные граффити стены с такими же размалёванными дверями.
А Максим тем временем быстро находит нужный номер и суёт карточку-ключ в замок под серебристо-чёрным черепом, чьи глазницы пронзили ядовито-зелёные шипастые лозы – замок реагирует тихим писком и щелчком. Pаспахнув дверь и включив свет, Максим тут же снижает его яркость до минимума и проходит мимо Алекса вглубь комнаты, прямо к двуспальной кровати. Эта кровать кажется слишком обычной для такого места… Алекс внимательнее осматривает номер на предмет садо-мазо или хеви-метал атрибутики, но обнаруживает только подушки в наволочках с американским флагом и такой же пододеяльник.
«Тоже своего рода извращение…»
– Иди сюда.
Усевшись на кровать, Максим расстёгивает часы на запястье. Пальцы его загипсованной руки двигаются не особенно ловко, но чёрный бандаж в полумраке сливается с рубашкой и почти незаметен, так что о гипсе можно даже забыть. Как и о том, что сегодня что-то случилось – настолько невозмутимо ведёт себя Максим.
Но ведь это только видимость.
Заколебавшись на миг, Алекс всё же покидает порог комнаты. На нём домашняя футболка, что он натянул на мокрое тело после душа, и новые просторные джинсы. А ещё шлёпки. И больше ничего…
– Хочешь занять этим? – спрашивает он осторожно.
Хотя, конечно, глупый вопрос. Особенно учитывая, что Максим уже начал расстёгивать рубашку… но с другой стороны, может, он собирается лечь спать?
– Хочу, – подтверждает Максим первоначальную догадку. И приказывает: – Раздевайся.
Алекс прикусывает нижнюю губу. Он ведь ещё ничего не объяснил… неужели злость Максима была показушной, и он уже обо всём забыл? Или просто пытается сделать вид, что всё нормально? Хотя его тон…
– А если я не хочу?
Искоса глянув на дверь, Максим вдруг хватает Алекса за руку и роняет на кровать рядом с собой. Однако тот, едва не расплющив лицо об, как оказалось, очень твёрдый матрас, лишь прикрытый тонким покрывалом, тут же перекатывается на бок, не спеша вскакивать, но и отказываясь просто послушно лежать ничком.
Максим же тем временем включает настольную лампу, потом не спеша встаёт и подходит к двери, поворачивает защёлку, запирая её, и совсем выключает верхний свет. Комната погружается в полумрак, и только золотистый отсвет от настольной лампы немного рассеивает его, но до двери не достаёт.
– Может быть, ты не в курсе, – произносит Максим тихо, продолжая стоять где-то там, в темноте, – но среди геев, бисексуалов-мужчин и прочих нетрадиционных меньшинств очень редко складываются стабильные пары. Многие предпочитают краткие связи без обязательств.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Потому что… если тебя тянет на одноразовые приключения… Ты должен знать, что это вполне нормально для таких, как мы.
– «Таких, как мы»? Представителей нетрадиционных меньшинств?
– Таких, как мы – способных чувствовать слишком глубоко, и из-за этого никого не подпускающих к себе слишком близко. Боящихся обжечься.
– Но я-
Алекс сам себя обрывает. Он хотел сказать, что ничего такого никогда не боялся, но ведь он тоже не сразу «подпустил» к себе Максима?
– Ты – новичок в этой области. Ты ещё не влюблялся и не обжигался, как следует, и всё же с самого начала вёл себя очень настороженно по отношению ко мне… но речь не об этом. Твои привычки и наклонности ещё в процессе формирования… ну или открытия. Ты сам себя пока ещё не очень знаешь и понимаешь. Поэтому Грэг прав – никто не может предсказать, как всё обернётся со временем. Может быть, ты и правда выберешь женщин… А может, решишь, что не стоит связывать свою жизнь с кем-то одним, даже если он достаточно богат, чтобы обеспечить тебе достойную жизнь до самой старости… Но я – другое дело. Я уже всё для себя решил. И знаю, что не смогу смириться с кем-то ветреным и непостоянным, предпочитающим разгонять адреналин по крови под тяжестью случайных ёбарей.
Алексу не видно выражения лица Максима, голос же его звучит очень глухо, чтобы пытаться по нему что-то понять. Однако…
– Ты сейчас обо мне? Или о ком-то другом?
«Бум-бум», – падают с ног шлёпки. Алекс подтягивает колени к животу и обнимает руками.
– Не знаю. Я думал, что знаю тебя, но… возможно, ошибался.
– Ошибался?
– Например, из-за количества неприятностей, собравшихся на твой зад, я до сих пор считал тебя очень невезучим человеком… однако так же не исключено, что ты ввязываешься в них неосознанно. По крайней мере, пока.
– Неосознанно? – Алекс чувствует себя попугаем, но всё, на что он сейчас способен, это медленно и неспеша подталкивать Максима всё дальше, следя за цепочкой его размышлений.
– Ты очень противоречив, Джеф. Твои смелые посты и робость в реале… Ты зависим от мнения даже незнакомых людей и на словах довольно благоразумен, но при этом остаёшься слеп к признакам опасности. Взять хотя бы сегодня… какого чёрта ты сунулся в этот гадюшник?
– Я искал тебя.
– Ты был уверен, что найдёшь меня здесь? А если бы я уже уединился с кем-то в номере? Стал бы обшаривать весь притон? А если бы кто-то решил, что цыпа ищет драйва и великодушно пошёл бы навстречу? Как в нашем отыгрыше в той мафиозной ролевой? Признаю, весьма фапабельно получилось, но ведь в реальности всё обычно заканчивается намного хуже!
На последних словах Максим делает три медленных шага к кровати, постепенно выходя на свет. И Алекс наконец-то замечает его блуждающий взгляд и выступившие на лбу капельки пота, блестящие даже в тусклом и рассеянном свете. Он правда за него боится? Или…
– …я не хочу однажды отправиться на опознание твоего трупа, выловленного из океана!
– Прости.
Алекс порывается встать навстречу, но Максим вдруг приближается за пару быстрых шагов, хватает его за предплечье и, резко дёрнув, разворачивает, вновь бросая на постель лицом вниз. Кровать вздрагивает и прогибается, но уже под весом самого Максима, вдавившего колено в поясницу Алекса и начавшего стаскивать с него джинсы. Даже не расстёгивая. У тех низкая посадка, а ягодицы у Алекса не то чтобы пышные, поэтому быстро оказываются обнажены.
Что-то шуршит.
И вот уже два пальца в гладком и холодном латексе вторгаются в анус.
Алекс сжимает зубы. Спущенные джинсы врезаются в бёдра, пальцы внутри двигаются рвано и грубо. Ему не очень приятно и даже немного страшно – судя по тому, как жёстко ведёт себя Максим, он не собирается с ним церемониться.
Наконец тяжёлое тело накрывает его целиком. Гипс вдавливается в жёсткий матрас рядом с плечом и застывает каменной стеной, в то время как пальцы другой руки уже направляют возбуждённый горячий член в лишь слегка растянутое отверстие.