– Ух ты, – шуршание на той стороне трубке стихает, а голос Максима вдруг становится ближе и чётче. – Ну ни на день тебя оставить нельзя! По подбородку попал?
– Отк- …откуда ты знаешь?
– Ну так, новички в этом деле обычно неправильно сжимают кулак и часто ломают себе пальцы или выбивают костяшки… – Алекс почти видит, как Максим сейчас пожимает плечами и самодовольно хмыкает. – А насчёт подбородка: чтобы вырубить того парня, надо приложить много силы… прилично много – поверь, я пробовал. Таким образом, либо ты у нас Геркулес под прикрытием, либо уронил на него шкаф… с Эйфелевой башни… ну или попал по уязвимому месту, типа подбородка, и устроил небольшое сотрясение мозга. Только вот ума не приложу, как ты дотянулся? На табуреточку встал? Xа-ха… Или допрыгнул?
– Не смешно…
Прикусив надутую губу, Алекс едва не откусывает её, когда со стороны всё ещё ярко сияющего кабинета внезапно доносится звук шагов. Выяснять, кто там из медиков вернулся и зачем, в его планы не входит, так что поспешно выйдя обратно под козырёк и прикрыв за собой дверь, Алекс еле различает посерьёзневший голос Максима:
– Ладно. Чего он припёрся?
– Хз. Может, тебя искал.
– Про завещание – это он рассказал?
– Нет. Надежда.
– Хм, понятно…
Небо черным-черно, дождь и не думает затихать, соваться под него с телефоном совсем не хочется, но кто знает, как долго Алексу ещё можно тут находиться? Ведь уже почти ночь… При свете фонарей разбитый на территории больницы парк кажется густым и непроходимым. Алекс вздыхает.
– Кстати о ней…
– О Надежде? – Максим уже отзывается откуда-то издалека, а его слова снова сопровождаются шелестом, перестуком и скрипом. – Ты опять увидел её голой? И теперь не можешь заснуть?
– Нет, я… Блин, Макс! Короче, ты не в курсе, сколько твой старик уже потратил на мою маму?
– А что?
– Да вот, я тут подумал… Знаешь, я вроде как должен испытывать к нему благодарность, но вместо этого мне противно. Извини. Знаю, он – твой отец, но…
– Ничего. Поверь, мне это чувство очень хорошо знакомо. Так в чём дело? Хочешь вернуть ему долг?
– Типа того. Как думаешь, на какую минимальную зарплату мне нужно устроиться, чтобы побыстрее с ним расплатиться?
– Ну вообще-то, тебе вовсе не обязательно никуда устраиваться… Хм-м. Джеф. Когда ты в последний раз проверял свою карту?
– Что?
– Карту. Свою. Дебетовую. Карту.
– Э-э-эм…
Если честно, Алекс про неё и думать забыл. Примерно с тех пор, как из-за кое-кого, попавшего под арест (не будем показывать пальцем), был вынужден опустошить накопительный счёт, чтобы выплатить залог или даже дать взятку… и пусть ни то ни другое не понадобилось, расстаться с честно заработанными деньгами ему всё равно пришлось: Алекса грабанули. Точнее, изначально над ним планировали лишь надругаться, но обнаружив в подкладке пальто ворох мятых тысячных, преступники не отказали себе в удовольствии поживиться не только физически и морально, но и финансово – тем самым превратив его в жертву изнасилования и в нищего одновременно.
А ведь как обнаружилось позже, никто из них особо не нуждался в деньгах: как-никак, напавших возглавил сам сын бывшего мэра (и по совместительству местного олигарха)…
Ну да чёрт с ними. В общем, в следующий раз Алекс вспомнил про свой счёт уже где-то пару недель спустя, получив смс о зачислении восьмизначной суммы. Но это были деньги Максима – он выручил их за продажу квартиры. Так что когда тот вернулся из Москвы, Алекс отдал ему карту. Однако на протяжении нескольких следующих дней все многочисленные уведомления о покупках продолжали сыпаться на телефон Алекса… поначалу он удалял их не глядя, а потом снервничал и совсем отключил. Кажется, это произошло в воскресенье, где-то между покупкой дивана и стиральной машины… но тот выходной запомнился Алексу по совсем другой причине, ведь вечером ему снова пришлось столкнуться с сыном бывшего мэра и его кодлой. А после завертелось: больница, Григорий, перелёт в Израиль… Так что Алекс не то чтобы совершенно забыл про банковскую карточку, просто не видел смысла вспоминать. К тому же он был уверен, что Максим забрал с неё все свои деньги…
И вот сейчас, запустив мобильное приложение и пялясь на двойку с шестью нолями, Алекс даже не знает, как лучше отреагировать. И что сказать. «Спасибо»? Но разве такой исход его устроит? Быть должным Максиму, конечно, намного приятней, чем его отцу… и всё же…
– М-м-м… Прости, – наконец с трудом выговаривает он, снова прижав трубку к уху и вслушиваясь в шорохи. – Но я не думаю, что могу принять эти деньги… Два миллиона – для меня это целое состояние.
Спустя пару секунд и резанувший слух внезапный скрип, хрипловатый баритон Максима раздаётся так близко, что на затылке Алекса собирается целая галактика из мурашек:
– Во-первых, если ты их не примешь, то куда денешь? Снимешь и развеешь над морем?.. А во-вторых, с чего ты взял, что это подарок? Совсем нет. Это твои комиссионные. Ты предоставил свой счёт, чтобы я смог провести деньги в обход… и кстати, десять процентов – это ещё не слишком большая плата за подобного рода услугу. Конечно, если бы речь шла о миллиардах, там были бы уже совсем другие расценки…
Постепенно голос отдаляется. Максим куда-то отходит. Наверное, у него всё это время была включена громкая связь.
Алекс зябко поёживается.
Ему не то чтобы холодно, по крайней мере – не снаружи.
«Макс, я ведь не дурак… хоть и могу иногда таким показаться. Но даже если я приму твоё объяснение, мне всё равно кажется, что я не сделал ничего, что могло бы быть оценено в два миллиона…»
Глядя на отражение в луже густого куста, подсвеченного ярким оранжевым фонарём, Алекс внезапно осознаёт, что отражение это уже не размыто бесконечным каплями – дождь кончился. И воздух после него совсем не кажется ледяным, скорее удушливо влажным.
Наконец-то можно выйти из-под козырька.
– Макс?
– Да?
– Так ты не ответил… не знаешь, сколько я должен твоему отцу?
– М-м, минуту. Ну смотри, частный рейс обошелся довольно недорого – всего пять тысяч евро…
«Недорого» и «пять тысяч евро» – Алексу кажется, этим словам не место в одном предложении. Он даже нечаянно роняет телефон в попытке передать его в правую руку. Но увы, из пяти пальцев нормально гнуться только два – и вот его смартфон уже разлетается на запчасти: аккумулятор в одну лужу, крышка с задней стенки в другую, остальное отскакивает на мокрый газон. И чтобы заново всё это собрать, предварительно кое-как обтерев об изнаночную сторону свободной штанины, Алексу приходится применить незаурядную ловкость…
– Кхм, прости, я уронил телефон. Совсем забыл про гипс…
– Ага, это мне тоже знакомо. Так на чём мы остановились?
– На частном рейсе…
– Пять тысяч евро. Так, дальше-
– Стоп. Можно в рублях? А то я как-то забыл с утра проверить курс валют…
– М-м, ладно. Это примерно четыреста пятьдесят тысяч деревянных. Подготовка к операции, всякие анализы, УЗИ и прочее – почти триста, сама операция – семьсот, непосредственно госпитализация – пятьдесят тысяч в день-
– Эм… – Алекс перебивает его во второй раз. – В день?
– В день.
Голос Максима звучит совершенно обыденно, он будто бы читает с чека из супермаркета. А вот у Алекса закружилась голова – он ведь понятия не имел, во сколько на самом деле обходится лечение его мамы и даже просто её нахождение в этой клинике…
– Макс, я немного запутался, давай посчитаем… мне кажется, или общая сумма уже перевалила за два миллиона?
– Пока нет. Но твоей маме ещё как минимум неделю предстоит провести в больнице, а то и две, плюс разные восстановительные процедуры и лекарства – так что, в принципе, да – на всё твоих денег не хватит… но это только если ты решишь выплатить долг отцу прямо сейчас.
– А откуда ты… вообще взял эти цифры?
– Так вот они, чеки – все забиты в электронную бухгалтерию. Знаешь, мой папа очень уважает учёт, и даже экономке велит записывать все покупки до последней копейки…