Это сбивает.
Мешает сосредоточиться на ощущениях в члене.
И в то же время – будоражит кровь. Алекс помимо воли пытается отстраниться, но единственный способ сделать это – прижаться к Максу плотнее. Но рука сзади не отстаёт, вдавливая ребро ладони между ягодиц, заставляя шов на брюках врезаться всё глубже.
Это капкан, из которого не уйти. А потому остаётся только прислушиваться к ощущениям, словно всплывающим со дна глубокого колодца, ещё нечетким, непонятным… но постепенно обретающим форму и накладывающимся на знакомые, уже подступающие к основанию члена. И вот Алекс уже сжимает ягодицы, не в силах вынести это зудящее удовольствие.
– Будь моим, Джеф, – шепчет Макс в плечо, и нажим его пальцев резко становится стальным. – Только только моим, Джеф…
– Ах… х-ха…
Алекс не может больше терпеть. Он чувствует, что вот-вот кончит. И ослабляет хватку, пытаясь продлить, задержать мгновение… но ладонь Макса поверх его рук не даёт сбавить темп.
– Я… я сейчас…
– Да, кончай…
Мокрое и горячее обхватывает мочку уха, по спине пробегает разряд, Алекс рвано выдыхает, выпадая из реальности – а когда приходит в себя, обнаруживает горячую липкость на животе. Макс обнимает его за поясницу двумя руками, и когда Алекс разжимает пальцы и пытается отстраниться – его лишь сильнее притягивают обратно к груди. Так что остаётся только самому просунуть руки под куртку Макса и сцепить пальцы у него за спиной. И это действие почему-то кажется ещё более интимным и смущающим, чем то, что только что произошло.
– Где ты будешь сегодня спать? – спрашивает Алекс, уткнувшись в выступающую под водолазкой ключицу, и чувствуя, как шуршащий край куртки тыкается в ухо, тогда как другое щекочет дыхание Макса.
– В гостинице, – неохотно отвечает тот. – Завтра поищу квартиру… поможешь мне?
– Мне завтра надо на работу пораньше…
Руки на спине напрягаются, и спустя какое-то время Максим всё же спрашивает:
– Хочешь поговорить со своим другом?
– И это тоже. А ещё у него на днях будет днюха. Надо подарок купить… и всё такое.
– Вечеринка?
– Ага.
Алекс понимает, что после объяснений Жека вряд ли захочет увидеть его в день своего рождения, но даже если их отношения изменятся, для Алекса он останется тем же, кем и был. И поэтому хотя бы поздравить его он обязан. Почему-то Алексу кажется, что Жека не станет болтать, а значит и на работе никто ничего не узнает… но твёрдой уверенности в этом нет. По идее, всё это – большая проблема, но в данный момент Алексу не хочется думать о чём-то подобном.
– Тогда… – раздаётся шёпот в самое ухо, – завтра, после работы… придёшь ко мне?
И снова по спине пробегают мурашки.
– Приду, – отвечает Алекс почти сразу. – Только не заталкивай больше свой член так глубоко. Я чуть не помер там, в раздевалке.
– Прости…
– Всё-таки, он совсем немаленький у тебя.
– Прости…
– И ты не ответил.
– Прос- …о чём ты?
Алекс чувствует, что Макс пытается на него посмотреть, но не поднимает голову, а наоборот отворачивается, прижимаясь к его плечу щекой. И поясняет:
– Когда ты понял, что любишь меня? Не слишком ли… быстро? И что вообще значит эта твоя «любовь»?
– Хочу, чтобы ты был моим, – губы касаются мочки уха, язык поддевает её, и уходя от ласки Алекс вжимает голову в плечи.
«Для него "хочу" и "люблю" – одно и то же?»
– Почему именно я?
– М-м-м… – губы касаются виска. – Ты рассердишься, если я расскажу.
– Не рассержусь.
– Я знаю, что рассердишься.
– Ма-а-акс! – Алекс поворачивает голову, и тут же его нижнюю губу аккуратно ловят и оттягивают.
Они снова целуются. Лишь слегка касаясь друг друга кончиками языков. Это похоже на игру. Пока Алекс не сдаётся первым и снова не утыкается в плечо Макса. Его дыхание опять сбилось. Хочется закрыть глаза и уснуть.
– У тебя было много парней? – спрашивает он вдруг, сам не до конца веря, что задал этот вопрос вслух.
– Нет.
– Но их ты тоже… «любил»?
– …нет.
Это очень странный ответ. Кажется совершенно неискренним. Тем более, что в голосе Макса уже звенят холодные нотки.
И холод этот действует отрезвляюще. К тому же Алекс только сейчас осознаёт, что они обжимаются, как какая-то влюблённая парочка!
Но стоять под ветром, укрывшись в объятиях и чужой куртке довольно приятно – словно спрятался в скорлупу от целого мира. Алекс понятия не имеет, который час, и сколько они уже торчат на этом ветру… но чувствует: ещё немного – и уснёт стоя – как лошадь.
– Кхм… ладно… тебе ещё надо номер снять…
– Угу.
Пальцы за спиной расцепляются, но стоит Алексу попытаться отстраниться, как тяжёлая ладонь опять надавливает на спину, не отпуская, а рядом раздаётся звук гудков – из телефона, который Макс приложил к уху.
– Здравствуйте, да, Савёловский переулок…
С одной стороны Алексу приятна такая забота, с другой – он вполне мог бы уехать на маршрутке… если те ещё ходят. Но не отбирать же телефон?
– …откуда поедем? Подождите секундочку… Джеф, где мы сейчас?
– Скажи, чтобы подъехали к перекрёстку Ленина и Комсомольской.
Макс заканчивает разговор с диспетчером, вздыхает и с видимой неохотой убирает руку со спины Алекса.
– Своему другу… – начинает он, застёгивая куртку и отталкиваясь от парапета. – Будет лучше, если ты скажешь, что я тебя заставил. Например, из-за денег.
– А ты не боишься, что он соберёт ребят, чтобы проучить тебя?
Максим не отвечает, и Алекс деланно легкомысленно хмыкает и прячет руки в карманы. Но в какой-то момент следом в один из его карманов забирается ещё ладонь, ловит и сжимает его пальцы, и перетаскивает в карман уже совершенно другой куртки. И в этом новом кармане довольно тесно… но если Макс сделал это – значит, всё в порядке. Значит, так принято… наверно. Но всё равно очень смущает. Если их кто-то увидит… Хотя в аллее всё равно нет ни души…
Выйдя к дороге Алекс всё-таки высвобождает свою руку – там у светофора уже помаргивает фарами жёлтая машина. Максим открывает перед ним заднюю дверь, а сам наклоняется к месту водителя и протягивает ему деньги. Алекс смотрит, как двигаются его губы, как скользит взгляд – и вдруг замечает, что глаза Макса уже направлены на него. Водила заводит двигатель, но задняя дверь внезапно открывается, Макс заныривает внутрь, вминая колено в мягкое сиденье и впиваясь жадными губами в и так распухшие губы Алекса… и столь же внезапно выныривает обратно.
Всю дорогу Алекс ловит хмурый взгляд в зеркале заднего вида. Но водитель так и не произносит ни слова – если не считать еле слышный и совершенно неразборчивый бубднёжь под нос. А даже когда Алекс, выходя, говорит: «всего доброго» – тот просто молча отъезжает.
«Всё-таки зря Макс это сделал… сейчас водила расскажет диспетчеру, каких педрил встретил, а там весть разнесётся дальше – и хорошо, если без подробного описания и без адреса».
Только дождавшись, когда жёлтая машина покинет двор, Алекс направляется к своему подъезду. Ему кажется, что сегодня был очень длинный день. Длинный и важный… а завтра предстоит ещё один. День, который он будет ждать и в то же время боятся его прихода. Ждать, конечно же, из-за Максима, а боятся… из-за предстоящего разговора.
Именно с таким настроением Алекс заходит перед сном на форум и накатывает длинный пост. В нём нет особых анатомических подробностей, зато куча переживаний страдающей жертвы – в них есть и страх, и смущение, и затаённая страсть. И почему-то Алекс уверен, что Максим не останется недовольным.