И вот они вдвоём в тесной кабине. Гель для душа щекочет кожу, концентрируя внимание на тончайших ощущениях, а когда Макс касается его живота ладонями, размазывая лимонный гель вверх и в стороны, проходясь по рёбрам, рукам и даже спускаясь на бёдра, но не прикасаясь к всё больше твердеющему члену – хочется взвыть. Пальцы, сминая, проскальзывают по ягодицам, и Алекс невольно подаётся вперёд, тут же прижимаясь к гладкой влажной груди. А там, внизу, член Макса упирается головкой почти в солнечное сплетение. Эта разница в росте… довольно неудобна.
Вдруг Алекс чувствует, как пальцы Макса слишком глубоко проходятся между его ягодиц. Вроде бы не выбирая никакого конкретного места… но каждый раз, задевая то самое, пытающееся тут же автоматически сжаться.
– М-макс…
– Т-с-с… развернись.
– Кхм…
– Доверься мне.
Сглотнув комок в горле, Алекс послушно отворачивается к серебристой панели с набором светящихся кнопок и отверстиями по всей длине. Он не нагибается, всё равно здесь нет для этого места, и вдруг чувствует мимолётное касание к пояснице… но Максим уже приседает и пальцами направляет свой член прямо Алексу между ног.
– Сожми его сильнее.
Там уже собралось прилично геля и пены, так что, как не своди бёдра, член между ними скользит довольно легко. Головка проходится по промежности, надавливая на ту самую точку позади яичек, которую Алекс сам любит массировать во время мастурбации, и тыкается в мошонку. И хотя у Максима почти нет свободного места, и он лишь немного елозит туда-сюда, Алекс всё равно стоит напряжённый, прислушиваясь к каждому ощущению и отчаянно желая, чтобы его коснулись и с другой стороны.
Но одна рука Максима на плече Алекса, а другая на бедре. Он словно держится за него.
И вдруг рука с плеча исчезает… а мгновение спустя сверху обрушивается колючий поток воды. Тугие струи впиваются в кожу – сначала слишком острые, чтобы заглушить все прочие чувства, но постепенно начинающие сливаться в единый фон, отсекающий всё лишнее, погружающий Алекса в мир, где нет ничего, кроме этого шелестящего шума и будоражащего скольжения между ног. Алекс закрывает глаза, поднимая руки выше по панели и сдерживая нарастающее нетерпение. Тонкие незримые нити, проходящие сквозь его плоть к уже замаячившему там, в глубине, удовольствию, становятся всё толще… но это всего лишь нити. Xочется прикоснуться к себе, сбросить этот дразнящий туман… но как же он сладок. Словно тончайший аромат нектара, пока ещё не коснувшегося языка.
И вдруг. Скольжение между ног, ставшее более тесным из-за частично смытого геля, стопорится в одном месте. Алекс успевает сжаться, но толстая головка уже надавливает на кольцо мышц. Он знает, что та толком ещё даже не вошла, но резкая боль заставляет дёрнуться и прильнуть животом к панели перед собой.
И слава богам, Макса остаётся на месте.
– Извини, – тут же раздаётся еле слышное за шумом воды.
– Ты… ты же обещал!
Боль немного утихает, но кулаки сжимаются до хруста в суставах. Алекс не оборачивается. Кусает губы. И чувствует пальцы, обхватившие плечи. Кажется, Макс прижимается лбом к его затылку. И всё, больше ни одного соприкосновения ниже.
– Я правда не специально. Там было скользко и…
Его извинения звучат так хрипло, сбивчиво и искренне, что не поверить им просто невозможно. Алекс всё ещё учащённо дышит, кровь стучит в висках, а тело пытается слиться в единое целое со стеной… но он заставляет себя глубоко вздохнуть. А затем положить руку поверх руки Макса на своём плече. И забраться пальцами между его пальцев.
– Давай… давай продолжим.
Несколько секунд за спиной не раздаётся ни слова. А потом Максим обнимает его и крепко прижимает к себе. Стенка кабины издаёт жалобный стон под их весом, и Алекс чувствует, что теперь член Макса значительно ниже. Он даже сам может нащупать его между своих ног и поправить так, чтобы лучше зажать. Правда собственные руки плотно придавлены к телу… но вот объятия становятся слабее, и ладони Макса соскальзывают вниз, обхватывая обмякший член Алекса. Острые струи бьют прямо по чувствительным нервам, но пальцы не дают им причинить боль. Они двигаются, смещаются, и Алексу остаются только сменяющие друг друга острые ощущения. Макс не двигает бёдрами, ступни его вытянутых ног упираются в щель слива у противоположенной стенки кабины – Алекс смотрит на них, на покрытые тёмными завитыми волосами голени, колени и даже выше… и чуть наклоняется. Нащупывает член Макса между своих ног. Надавливает пальцами под головку, прижимая её к своим яичкам, слегка приподнимается, а потом возвращается назад. Конечно, подобные действия отвлекают от собственных ощущений, но и стоять истуканом он уже больше не хочет.
И совершенно неожиданно в ладонь вдруг ударяет струя. И несколько белесых сгустков исчезают в щели смыва.
– П-прости, – выдыхают в затылок.
– Да ничего-о-о…
Внезапно Алекса разворачивают боком. Макс практически усаживает его на своё колено и, поддерживая за спину, целует, жадно овладевая языком и при этом ускоряя движение сжатых на члене пальцев. Они становятся резкими, дёргающими, даже грубыми. Алекс чувствует, как его губы и язык покусывают, засасывают, теребят так требовательно, словно боятся не успеть. От этого кружится голова. Чужая страсть словно вливается и заполняет тело, подчиняет его. Ураганом вознося на самую вершину. И даже несмотря на недавний испуг, кровь стремительно закипает. Алекс вцепляется в плечи Макса, и пока его член пульсирует, извергаясь, сильные пальцы продолжают надрачивать, явно желая продлить это извержение как можно дольше.
Наконец Алекс обмякает. Он пытается вздохнуть, но струи воды попадают в рот. Подняв ладонь над головой и растопырив пальцы, он пытается рассмотреть на потолке кабины переключатель, но видит только большой смазанный круг с тысячей мелких отверстий, из которых хлещет вода.
– Джеф… – голос Макса еле слышен.
– М-м-м?
– Знаешь, на самом деле мне ничего не надо. Главное, чтобы ты получал удовольствие.
– Не говори глупости.
Всё-таки обнаружив небольшой рычажок, Алекс поднимается на цыпочки и перещёлкивает его. И тут же поток воды словно обрезает ножом.
– Это не глупости, – всё ещё тихо возражает Макс. – Тебе… правда не обязательно касаться меня. Не заставляй себя.
– Почему ты думаешь, что я заставляю?
Обернувшись, Алекс прислоняется спиной к панели с со светящимися кнопками, и в кабине сразу становится темнее. А из-под ног вдруг взлетают фонтанчики. Они достают не выше колен и щекочут ступни. Покосившись вниз и хмыкнув, решив, что можно оставить и так, Алекс вновь поднимает взгляд на Макса. Тот всё ещё упирается в стенку спиной, а ступнями – в пол около Алекса, поэтому даже голову задирать не надо – чёрные глаза прямо напротив. Только глаза эти опущены. Макс не смотрит на него, даже когда снова начинает говорить:
– Я не хочу, чтобы ты почувствовал даже малейший дискомфорт. Не хочу, чтобы ты возненавидел меня… и сегодня… Мне, наверное, опасно даже просто раздеваться рядом с тобой. Я могу… моё тело просто действует само. Мозг отключается… я чуть не вошёл в тебя…
– Да, было неприятно.
Алекс смотрит на тёмную макушку, на капли, стекающие по рельефным линиям мускулистого тела. В полумраке кабины тени сливаются, создавая довольно красивую картинку. И даже ладонь, зачем-то прикрывшая обмякший член Макса, кажется чьей-то художественной задумкой. Но сейчас Алекса волнует не внешняя красота, а та опасность, что скрыта в этом атлетичном теле. Конечно, ему сегодня сделали больно… но почему-то именно после этого его накрыло с головой.
– Ты так сильно хочешь взять меня?
Ладонь Макса сжимается в кулак, вверх по его руке пробегает волна напрягшихся мышц, и провалы ключиц становятся глубже.
– Понял, – вздыхает Алекс. – Глупый вопрос…
– Чего бы я не хотел, – всё-таки отзывается Макс, – это не имеет значения, если не хочешь ты.