Внутри удивительно тихо. Только где-то на сцене играет одинокая скрипка. На каждом столике горят небольшие свечи в круглых стаканчиках, так что в зале практически царит полумрак. Алекс отдаёт своё пальто ещё одному служащему с вежливой улыбкой, и оставшись в фирменной рубашке и брюках, чувствует себя уже увереннее – бейджик он снял, так что даже без пиджака мало чем отличается от других посетителей ресторана. В темноте, разумеется.
– Добрый вечер. Что будете заказывать?
– Принесите нам запечённого лосося и греческий салат.
– Пить что-нибудь будете?
– Клинков.
На Алекса официант даже не смотрит, да и Дмитрий тоже. Но, если не считать алкоголь (Алексу кажется, что Клинков – это какой-то алкоголь), он не имеет ничего против такого заказа. Однако всё ещё не уверен, что согласиться прийти сюда было хорошей идеей.
– Ну что, Александр? Может, расскажешь о себе?
«Прямо как на свидании…»
– Да нечего рассказывать, Дмитрий Всеволодович. Всё как у всех.
Алекс подозревает, что изображённая им улыбка слишком сильно смахивает на саркастичную. Нет, он не испытывает неприязни к богатым, но когда воочию видишь, насколько отличается атмосфера вокруг таких вот толстосумов, невольно задумываешься: «А почему я влачу жалкое существование, деля тесную однушку с мамой, и прошу жалкие несколько тысяч аванса, чтобы купить другу подарок?»
– Просто «Дмитрий». Можешь звать меня по имени.
– Кхм… да, хорошо.
– И не надо стесняться. Я уже слышал кое-что… поэтому знаю, что дела у тебя идут довольно скверно.
– Ну да, вором вот выставить хотят… – Алекс прячет руки под стол. Край мягкой и блестящей, будто позолоченной, скатерти закрывает колени, отблески трёх свечей создают довольно интимную обстановку, да ещё этот бархатистый голос и внимательный взгляд с противоположенной стороны стола… всё это немного сбивает с толку. – Или вы слышали обо мне… что-то ещё?
– Что тебе нравятся мужчины.
Сердце проваливается в желудок. Особого аппетита и до этого не было, но теперь Алекс уверен, что не сможет проглотить и кусочка. И почему-то именно в этот момент им приносят два бокала с чайного цвета напитком. Коньяк. Дмитрий берёт низкий стакан из толстого стекла и делает небольшой глоток, Алекс же, даже не прикасаясь к своему, чувствует насыщенный аромат – почти такой же, как был в машине. Похоже, его начальник фанатеет от «Клинкова». И придя к этому выводу, Алекс умудряется вернуть себе хотя бы видимость спокойствия.
Но Дмитрий тут же проверяет её на прочность:
– Это правда?
– Нет, – Алекс не смеет поднять взгляд и рассматривает огонёк на ближайшей свече. – Мне нравится только один.
– О-ох… и поэтому ты всё это устроил?
– А?
Сначала кажется, что не так услышал.
– Ну… – Дмитрий рассеянно крутит стакан на столе, – чтобы был предлог для встречи со мной?
«Он думает, я его склеить хочу? И сам ту флешку себе в карман засунул?!»
– Александр, – тем временем продолжает Дмитрий, делая маленький глоток. – Мне приятно подобное внимание со стороны такого юноши, как ты. Но увы, этот ужин – это всё, что я могу для тебя сделать.
Невидимая рука, сдавившая горло, нерешительно разжимает пальцы. Но Алекс всё равно не знает, что и сказать. Однако чувствует небольшое облегчение: если бы Дмитрий оказался из геев и вдруг решил принять его «чувства», это был бы и вовсе кошмар. А так… Алекс даже благодарен. За эти извиняющиеся нотки в голосе. Он слишком много наслушался о себе за последние дни, поэтому осознание, что кто-то не испытывает к нему неприязни… и даже сожалеет, что не может ответить на его «чувства»… Нет, признаться сейчас, что Дмитрий всё не так понял – будет немного жестоко.
Xотя то, что он принял его за лгуна…
– Простите, – Алекс встаёт из-за стола, с шумом отодвигая стул. – Знаете, я тут вспомнил, мне надо домой…
– Александр, – Дмитрий откидывается на спинку стула. – Не нужно так остро реагировать. Я не отрицаю, что ты мне немного симпатичен… но увы, совсем не в романтичном плане. И я бы хотел тебе помочь. Но то, что ты сделал сегодня – понимаешь, что это может всё только ухудшить? И тебя и правда могут обвинить в воровстве?
Теперь Алекс смотрит прямо в глаза Дмитрию. В уже блестящие от выпитого, но ещё прозрачно-ясные. На полноватое, но тем не менее приятное лицо. На аккуратно подстриженную линию иссиня-чёрных волос. И облизывает губы, прежде чем ответить:
– Я бы никогда такого не сделал.
Несколько секунд они смотрят друг на друга. После чего Алекс склоняет голову:
– А теперь прошу меня извинить. Мне правда жаль.
На этот раз его никто не пытается остановить. Человек у входа подаёт пальто, а швейцар на улице было указывает в сторону, куда отъехал джип Дмитрия, но Алекс отправляется пешком к выходу с парковки. Ещё не совсем поздно и маршрутки, возможно, пока ещё ходят… И правда, едва он добирается до дороги, как замечает проезжающую мимо газель с нужным номером. Взмахнув рукой в слабой надежде, что водитель остановит тут, где даже нет остановки, Алекс спотыкается от удивления, когда газель действительно тормозит. Запрыгнув внутрь и поблагодарив, он доезжает до своего дома в странном состоянии – его колотит изнутри. Трудно даже просто усидеть на сидении. Он то засовывает руки в карманы, то сцепляет пальцы перед собой, то откидывается на спинку, то наклоняется вперёд, уставившись на истоптанный грязный пол и свои измазанные в грязи кроссовки. Вообще-то в форму продавцов-консультантов не входит спортивная обувь, но так как его ботинки осталась в квартире Жеки, Алекс уже несколько дней ходит на работу в кроссах. И в ресторан, получается, припёрся, как босяк.
«К чёрту… идите вы все к чёрту…»
А ещё у него почему-то вдруг разыгрывается аппетит. Добравшись до дома, скинув рубашку и брюки, навалив в тарелку сразу пять котлет и отрезав от ржаного каравая половину, Алекс в одних носках и трусах плюхается в кресло перед компом. На смехуёчки совершенно не тянет. Обида всё ещё стоит поперёк горла – но от неё хочется отстраниться, отделаться, словно от куска грязи, прилипшего к штанине. И Алекс концентрируется на другом. На том, что ответил Дмитрию:
«Мне нравится только один».
Хотя это тоже не самая весёлая тема. Но в свете последних событий… если допустить, что он теперь больше «по-мужикам»… а Максим может так никогда и не объявиться…
В смысле, ну надо же проверить, способен ли Алекс вообще возбудиться с другим мужчиной?
А для этого, например, подрочить на гей-порно… а что? Он ни разу этого не делал.
Да и дрочил уже довольно давно…
Но еда и дрочка не очень между собой совместимы, так что пока Алекс решает погуглить немного другое. И натыкается на видео: «Лесбиянки, Геи, Гомосексуальность, ЛГБТ, Браки, Усыновление, Психотерапия» – в нём среди прочих рассуждений упоминается, что с отклонениями в сексуальных предпочтениях можно как родиться (из-за неполадок в каких-то там генах, отвечающих за эти самые предпочтения или нарушений в работе головного мозга), так и стать аномальным из-за особенностей воспитания. Эта информация заставляет Алекса задуматься – в перечисляемых сексологом причинах нет ни одной, подходящей ему на сто процентов, но… то тут, то там мелькают знакомые вещи… например, что он с детства живёт с мамой, от которой практически не имеет секретов… Только можно ли сказать, что он «поглощён» ею? И поэтому не способен позволить другой женщине себя «поглотить»? А вот с мужчиной дела обстоят иначе?
«Бред… ну бред же…»
И тем не менее, Алекс продолжает смотреть это видео. Хотя начинает подозревать, что тут как с медицинским справочником – чем больше читаешь про болезни, тем больше находишь у себя смертельных симптомов. Но зато из головы постепенно выветриваются события последнего дня – Алекс будто погружается совсем в другую реальность, где воры, магазины и их директора не имеют никакого значения. И даже почти на автомате заходит на форум с ролевой.
И первые несколько секунд тупо смотрит на мигающую иконку конверта.