****
Когда он просыпается, сотовый показывает одиннадцать тридцать.
– А-а-а! Вставай! Быстро!
– М-м-м?
Сонное тело рядом с трудом подаёт признаки пробуждения.
– Мама скоро вернётся! У нас полчаса!
– Р-р-разве не завтра-а-а утром-м-м? – потягиваясь, Максим пытается отвечать, почти не открывая рта.
– Сейчас идёт чётная неделя! – не выдержав, Алекс упирается ногами ему в бок, пытаясь столкнуть на пол, но весовые категории слишком отличаются. – Максим!
– Да… да… сейчас…
В конце концов ему удаётся отправить его в ванную. И пока часы неумолимо продолжают тикать, Алекс спешно меняет простыни и пододеяльники. Конечно, нет ничего страшно в том, что мама вновь застанет Максима у них дома, но только не в спящем и не в голом виде! И хотя Алекс собирается рано или поздно всё ей рассказать – это «рано или поздно» уж точно не сегодня!
Слава богам, когда ключ поворачивается в замке, они уже оба чинно сидят на кухне и пьют чай, а на плите жарятся три сиротливых яйца.
– Здравствуй, Максим.
– Здравствуйте… э-э…
– Антонина Сергеевна, – подсказывает Алекс.
– Можно просто Тоня… А что это у вас одни яйца? В морозилке же котлеты.
– М-м-м… я думал, это фарш, – наблюдая за тем, как мама достаёт пакет с коричневой мёрзлой массой, Алекс вспоминает, о чём хотел её спросить. – Ма, ты не знаешь, у тёти Веры ещё можно взять ключ от квартиры?
Прежде, чем ответить, мама окидывает Максима придирчивым взглядом. Но потом, поджав губы, кивает. И при этом выглядит она несколько недовольной.
– Только когда будешь просить ключи, скажи, что будешь там один.
Некоторое время Алекс переваривает услышанное. А пока на плите появляется большая сковорода, и на ней начинает шкворчать масло.
– Мам, – начинает он снова. – Возможно, я и правда там поживу…
– А готовить вам кто будет?
– Макс неплохо готовит, на самом деле… просто я забыл сходить в магазин.
– Понятно.
Она продолжает возиться у плиты, прикрутив огонь и раскладывая замороженные котлеты, а Алекс косится на Максима. Вообще-то они не обсуждали ничего подобного… но разве тот, кто нашёл жильё, не имеет право пожить там тоже?
Максим пьёт из чашки, пряча за ней половину лица. И пьёт так долго и упорно, словно на её дне открылся портал к Ниагарскому водопаду.
И вдруг мама задаёт ещё один вопрос:
– Надеюсь, вы предохраняетесь?
Глава 17. Жаба, обида и здравый смысл
****
– Нaдeюсь, вы предoхраняетесь?
Aлекс сразу понял, что не ослышался. А по тону сказанного догадался, насколько сильно мама не в духе. Он уже довольно давно не слышал этого напряжённого, почти звенящего голоса – ещё с той поры, когда отец был жив и частенько заявлялся домой мертвецки пьяным. Он всегда находил, к чему прицепиться. И если Алексу доставались тумаки и подзатыльники, то ей – бесконечные упрёки:
«Kакое право ты имеешь быть недовольной?!»
«Ты воруешь у меня деньги!»
«Ты хочешь меня убить!»
Mама никогда не плакала, но тем болезненнее звучали её попытки сдержать обиду и раздражение в ответ на безумные обвинения и вопли. Искренне не понимая, что же заставляет двух ненавистных друг другу людей оставаться семьёй, при первых же звуках ссоры Алекс надевал наушники и прятался в мире музыки. И он даже представить себе не мог, что однажды услышит подобную враждебность, направленную в свой адрес.
Но что он такого сделал?!
Bина накатывает постепенно. Откуда-то извне.
Однако обида сильнее.
Конечно, глупо было ожидать, что она обрадуется…
И всё равно больно. Xотя ещё ничего не сказано прямо – то, что произнесено… и как произнесено…
Неожиданно рядом раздаётся стук поставленной чашки. Побелевшие пальцы Максима с видимым трудом отпускают глиняную кучку, а ещё глубже запавшие глаза застывают на уровне красно-белого округлого края.
– Извините…
И он начинает выбираться из-за стола. Почему-то бегство второго соучастника их общего преступления заставляет почувствовать ещё большую беспомощность, а свинцовый взгляд матери, проводивший его спину – и вовсе ощутить самый настоящий нож, застрявший в груди. Надо как-то объясниться, что-то сказать… но на ум не приходит ничего достаточно короткого и ёмкого, а на долгие разговоры, судя по скорости, с которой Максим одевается, времени нет. Зато в голове наконец-то формируется ответ на давно мучающий вопрос – но так не вовремя и некстати, что вызывает лишь раздражение.
Алекс чувствует, что должен пойти за Максимом. И в то же время понимает – нужно остаться и поговорить с мамой. Возможно, она просто не так поняла…
Выбор – иногда это очень сложно.
– Я тебе всё потом объясню, – наконец проталкивает Алекс сквозь зубы и тоже поднимается с места.
Он не успевает заметить выражение на лице матери, резко отвернувшейся к плите, но движения деревянной лопаточки в сковородке кажутся очень нервными.
– Так ты не будешь есть? – спрашивает она уже совершенно неживым тоном.
– Прости…
В прихожей Алекса догоняет звонкий стук. Cловно лопаточку швырнули в раковину. А следом и грохот брошенной на сковородку крышки, и щелчок выключенного газа. Теперь почему-то хочется убраться из квартиры как можно быстрее, а то, что вместо ботинок с их гадкими шнурками его ждут удобные кроссовки – существенно ускоряет процесс.
Максим стоит у приоткрытой двери. И толкает её от себя, едва Алекс набрасывает на плечи пальто.
Они молча сбегают на первый этаж и вырываются навстречу солнцу.
К сожалению, на душе слишком погано, чтобы по достоинству оценить ясную и тёплую погоду. Настолько тёплую, что в пальто сразу становится жарко, даже в незастёгнутом. Но не возвращаться же?
– Обычно… она добрее, – начинает Алекс, беря курс в соседний двор, и косится на Максима, чьё побледневшее лицо немного покраснело после бега. – Я не знал, что она настолько… против нетрадиционных отношений.
– Ты ей что-нибудь говорил про меня?
– Нет… сама догадалась.
– Тогда неудивительно, – Максим придерживает длинную ветку куста, покрытую мелкими зелёными листочками, и пропускает Алекса вперёд по узкой тропинке. – Она только что поняла, что может не рассчитывать на внуков. Тебе надо поговорить с ней.
– Сначала устрою тебя…
«В смысле, не рассчитывать на внуков?»
Алекс даже шаг замедляет. Нет, он ещё не думал ни о чём подобном – но и точно пока не ставил на себе крест! Это ведь… как если смириться, что он до конца жизни ни разу не переспит с девушкой!
«Ха-ха… А с кем я тогда буду спать? С тобой, что ли?»