Жека задирает голову, густые брови на его лице поднимаются домиком, и вот он уже протягивает Максу руку:
– Жека.
– Макс.
Pукопожатие не длится дольше общепринятого.
– Ладно, тогда пока. Про пятницу не забудь!
Провожая спину Жеки долгим взглядом, Алекс вдруг вспоминает, что в воскресенье они оба работают… но напомнить об этом он ещё успеет.
– Голоден? – доносится с высоты птичьего полёта.
– Ага.
– Я нашёл неплохой ресторан с итальянской кухней.
– Итальянская – это макароны?
– Не хочешь? Тогда в суши-бар?
Разговор проходит странно: Алекс пялится на отражение Макса в витрине, Макс же стоит, глядя на него сверху вниз. К тому же оба они говорят совершенно обычно, словно даже не закадычные друзья, а давно уставшие друг от друга любовники. По крайней мере, Алексу кажется, что именно так те и должны разговаривать, встретившись под вечер после трудового дня: без всякого восторга от этой самой встречи.
– Я хочу пиццы, – решает он после некоторых раздумий и первым сдвигается с места.
Ну кому ещё, как не коренному жителю города, показывать хорошие места приезжему?
На самом деле, он рад, что не надо возвращаться домой прямо сейчас. И пусть пицца в том заведении, куда он ведёт Макса, сожрёт последние оставшиеся до зарплаты копейки, лучше уж провести этот вечер где-нибудь среди людей.
Макс идёт немного позади. Со стороны, наверное, можно даже решить, что они не вместе. Но вот Алекс подходит к подсвеченной софитами круглой деревянной двери, и так получается, что они оба тянутся к ручке одновременно.
Алекс тут же отдёргивает руку и засовывает обратно в карман. Пальцы же Макса на миг замирают в воздухе, а потом он распахивает дверь, пропуская Алекса вперёд.
Внутри вкусно пахнет сыром. Здесь все столы расставлены около стен и разделены перегородками, так что официанты бегают по одному длинному проходу между ними, а сами посетители видят только соседей напротив. С одной стороны, не слишком приватная обстановка, а с другой – как раз для тех, кто не против относительного уединения.
Алекс выбирает пустой стол сразу напротив входа. Вполне объяснимо, почему он не занят – мало кому нравится есть под хлопанье дверей – но его этот вариант устраивает. И пусть стол довольно большой, способный легко вместить по три человека с каждой стороны, они с Максом просто усаживаются друг напротив друга.
Официант не спешит, и Алекс свешивается в проход, призывно поднимая руку…
– Как ты?
Не то чтобы неожиданное начало разговора.
– Нормально.
– Добрый вечер! Что вам принести?
– Маленькую, с анчоусами и пятью сырами, зелёный чай, – привычно заказывает Алекс, а Макс берёт у официанта меню.
Он изучает его достаточно долго, так что парень в белом фартуке даже интересуется, не подойти ли ему позже.
– Мне тоже самое… и двойной эспрессо.
– Кто-то собрался опять полночи не спать? – не удерживается Алекс, приподнимая бровь и наблюдая за невозмутимым лицом напротив.
Записав заказ, официант отходит, но выражение Макса не меняется. Он стаскивает с плеч куртку, бросает на сидение рядом и только потом поднимает взгляд на Алекса.
– Если захочешь, я не буду спать вообще.
Сглотнув, Алекс вымученно хмыкает и отводит глаза. Правда, там, куда он смотрит, есть только дверь, за которой даже улицу не видно – но даже это лучше, чем играть в гляделки.
– Какие у тебя планы? – наконец спрашивает Алекс и тоже решает снять куртку.
– В каком смысле?
– Ну есть в твоей программе жизни что-то кроме моего соблазнения?
Привалившись к свёрнутой и брошенной назад куртке, Алекс вытягивает ноги и прищуривается. У Макса приподнимается левый уголок губ, и вот уже руки ложатся на стол, словно у прилежного первоклашки.
– Тебе так сильно не понравилось?
– Что за манера отвечать вопросом на вопрос? Ты еврей?
– Нет. Извини. Насчёт планов… Меня отправили в командировку на два дня, но… сегодня выяснилось, что придётся задержаться.
«Вот это новость».
– О? И надолго?
– Думаю, примерно на месяц.
– М-м-м… а жить где собираешься?
Нижние веки под глубокими чёрными глазами чуть вздрагивают, но отвечает Макс без запинки:
– Сниму квартиру. У вас это дешевле, чем гостиница.
– Ну да, три часа от столицы, а цены уже как на краю мира, да?
Разговор продолжается в том же ключе, пока им не приносят заказ. Но даже занявшись своей пиццей, Алекс продолжает поддерживать диалог. Или будет правильнее сказать – «выёживаться»? Внутри кипит и плещет ядом, но он сдерживает этот яд, как может. Макс же продолжает отвечать спокойно и миролюбиво, и недовольство в Алексе никак не находит выхода. Это странно. Он не любит ругаться. Никогда не лезет на рожон. В отличии от Джефа – персонажа, который вырос за полгода игры из забитого и испуганного нифера в наглого и самонадеянного типа. В разных ролевых Джеф представлял из себя и распутного проститута, и невинного школьника, и наёмного убийцу, и чересчур любопытного репортёра, и… в общем, много ролей, много оттенков характера. И кажется, Алекс изменился вместе с ним.
Задумавшись об этом, он сосредотачивается на пицце и даже не замечает, как заканчивается чай.
– Хочешь ещё чего-нибудь? – вдруг доносится со стороны Макса, и Алекс понимает, что они уже некоторое время молчат.
– Ага, виллу на Канарах и счёт в Швейцарском банке.
– О, – хмыкает Макс, – и что же ты с ними будешь делать?
И этот хмык выводит Алекса окончательно.
– Поселю в ней проституток и буду трахаться сутки напролёт.
Улыбка Макса замерзает. Это очень заметно. Вроде бы мягкие губы становятся жёстче, а в глазах застывают кусочки чёрного льда.
– Откуда ты знаешь, что девушки лучше, если даже ни разу не спал с ними?!
От его голоса затылок Алекса покрывается мурашками.
«Это злость? Это же злость?»
– Откуда ты знаешь? – он заставляет себя расслабленно ухмыльнуться.
И получает безжалостный ответ:
– Знаю.
– Твоей уверенности можно только позавидовать… – пожимает плечами и поднимает взгляд на подходящего официанта. – Счёт, пожалуйста.
Красные корочки ложатся на стол. Но раньше, чем Алекс успевает вытащить руку из-под стола, Макс уже кладёт внутрь зелёную бумажку. А ведь он даже не посмотрел, какая сумма там получилась.
– Я сам могу за себя заплатить, – заявляет Алекс, но официант уже отходит.
Макс сжимает губы.
– Это я тебя пригласил.
– Но это я выбрал место.
– Это не имеет значения.
– А что имеет? – Алекс принимается натягивать куртку. – Что для тебя вообще имеет значение? Ты вообще обращаешь внимание на действия и желания окружающих? Или всегда всё решаешь за них?!
Вскочив, он вылетает на улицу. За спиной хлопает дверь, но тут же распахивается вновь.
– Джеф!
– Меня не так зовут!
Не оглядываясь, Алекс срывается почти на бег. Быстро переставляя ноги, он даже не смотрит, куда идёт. А когда его хватают за локоть и разворачивают, не поднимая головы пытается высвободиться, замечая, как их обходят поздние прохожие.
– Успокойся, давай поговорим, пожалуйста…
– Зачем ты приехал? Трахнуть меня? А вот хер тебе!
Кажется, он произносит это несколько громко. Проходящая мимо парочка шарахается в сторону. Макс же ещё сильнее стискивает пальцы и начинает куда-то его тянуть. Это «куда-то» оказывается широким переулком, освещенным ядовито-салатовой вывеской круглосуточного интернет-клуба.
Кое-как высвободившись, Алекс прижимается спиной к кирпичной стене и задирает подбородок:
– Что? Что ты хочешь сказать? Ты ведь заставишь слушать, даже если никто этого не хочет?! Так давай, говори!
– Я люблю тебя.
– Чт-… что за бред?!
– Это не бред.
Алекс не успевает ничего больше сказать – сильные руки хватают за плечи и его губы оказываются в плену. И на поцелуй это похоже не больше, чем изнасилование на занятие любовью.