Коль скоро вы — выдающийся ученый, готовьтесь получать множество звонков из Флориды, Хьюстона и Вашингтона. Ей постоянно звонят за советами.
Папе тоже часто названивают. Обычно по поводу больных питомцев. Или погибших. Папа говорит, что он продавец животных, а не ветеринар. Но ему все равно звонят.
Я потащил свой рюкзак в комнату. Проверил стол, дабы убедиться, что там нет никаких мертвых животных. Теперь всякий раз, заходя в свою комнату, я только об одном и думал: не найду ли я еще одну дохлую песчанку?
А потом: не придет ли чудище и за мной? Неужели я следующий?
Я вздрогнул. Я нигде не был в безопасности — даже в собственной спальне.
Я подошел к окну и отодвинул шторы. Окно выходило вниз на улицу.
Черт. Внизу я увидел Харлана. Он разговаривал с двумя светловолосыми девочками. Я не мог видеть их лиц. Только их макушки.
Харлан довольно сильно толкнул одну из них, и она повалилась на тротуар. Подружка помогла ей встать, и обе бросились наутек.
Харлан все время ведет себя как чудовище. Я вдруг вспомнил, что говорила мне Лисса. Она сказала, что, если я когда-нибудь выстою против Харлана, кошмары о преследующем меня монстре прекратятся.
Я ведь сказал ей, что думаю, будто Харлан и есть монстр из моих снов. Но это было еще до приезда Монро.
— Бобик, можешь сделать мне одолжение? — позвала мама из кухни.
Я отвернулся от окна и побрел по коридору.
— Какое?
— Сбегай в магазин на углу, купи сметаны. Ты же знаешь, твой отец любит печеную картошку в сметане. А я совсем забыла ее купить.
— Нет проблем, — сказал я.
Она дала мне двадцать долларов.
— Возьми небольшую баночку. Вы с ним единственные, кто ее ест.
Я кивнул и направился к двери. Убрав деньги в карман джинсов, я начал спускаться по лестнице. И тут на лестничной клетке этажом ниже послышались голоса.
Я прошел мимо второго этажа, повернул и начал спускаться на первый. Но остановился на полпути, услышав странные звуки.
Тишина.
Послышалось ворчание. Затем — низкий рык.
Я ухватился за перила. Звук был такой, словно там, внизу, дрались две собаки.
Я заглянул вниз. Изгиб лестницы скрывал их из виду.
Я услышал сердитый рык. А потом скрежет зубов. Визг. Еще один визг. Тяжелый грохот. Как будто что-то натыкалось на стены. А затем — два гортанных рыка.
Я затаил дыхание и прислушался.
Неужели в подъезде подрались собаки?
Мои ноги дрожали. Я покрепче ухватился за перила.
Я должен был увидеть, что происходит внизу.
Послышался громкий рык. Потом — снова грохот и звуки ударов.
Я спустился еще на одну ступеньку. Затем еще на одну. Медленно, осторожно, я крался вниз по лестнице, намертво вцепившись в перила холодной, липкой рукой.
Я свернул за поворот. Остановился и уставился прямо на это. Уставился в ужасе на трех уродливых монстров.
Красноглазые, покрытых темной шерстью, подобно гориллам, они с рычанием боролись на бетонном полу. Набрасывались друг на друга. Щелкали игриво своими длинными зубами.
Да. Они играли. Три уродливых, рычащих монстра шутливо боролись.
— Нееееееет, — вырвался из моего горла испуганный стон. Я резко повернулся и со всех ног бросился вверх по лестнице.
Они меня услышали?
Послышалось рычание и глухие удары.
Да. Они гнались за мной.
Моя нога пропустила ступеньку. Я упал лицом вперед. Упал жестко. Ударился коленями о металлические ступени. Очки слетели.
Они догоняли меня. И не было мне спасения.
Я закрыл глаза и приготовился к расправе.
21
Спустя несколько ужасающих секунд, я поднял голову. Оглянулся через плечо.
Никаких монстров.
Я слышал, как они беснуются вниз. Их рычание эхом неслось вверх по узкой винтовой лестнице.
Они меня не видели.
Я поскорее взял себя в руки. В коленках пульсировала боль. Я почувствовал кровь на ноге. Я рассадил себе оба колена.
Не обращая внимания на боль, я схватил очки и с трудом преодолел три пролета до своей квартиры. Я ввалился в нее, тяжело дыша.
— Мама, монстры! — Голос мой прозвучал слабо и сдавленно.
Она вышла в коридор, вытирая руки о красно-белое кухонное полотенце.
— Бобик? Так быстро вернулся? А где сметана?
— М-монстры, — прозаикался я и судорожно показал рукой. — Внизу. Их там трое.
У мамы сделалось сердитое лицо.
— Бобик, у меня нет сейчас времени. Ужин не ждет.