— Ну если говорить строго, то я родился в привычном смысле всего сорок три дня назад…
— Ну да, конечно, — произнесла она с сомнением. — Но тебе все равно шесть тысяч лет помноженных на миллион. Просто в голове не убирается.
— Вы же еще вернетесь? — спросил Солярис. А потом твердо и с глубоким убеждением добавил:
— Конечно вернетесь. И даже скорей чем думаете. Не пройдет и тысячи оборотов красной звезды вокруг голубой — и мы снова будем играть здесь, на этом островке.
Марат прикинул с помощью надсистемы в уме… Один такой оборот длился порядка тридцати лет. Значит, всего ничего — через тридцать тысяч лет они снова увидят эту планету с единственным разумным жителем.
— Я буду ждать вас здесь, — сказал мальчик, и указал на трехэтажное здание, их маленький дом посередине бескрайней воды, покрытый новеньким зеленым волновым железом, способным выдержать даже метеоритную атаку.
Вот только не будет здесь никаких атак — ни метеоритных, никаких вообще. С этим океаном лучше даже не пытаться такие штуки выкидывать…
— Я оставлю всё как есть, — пообещал Марат, и невольно взял Младшего за руку. Ладошка была очень маленькая, мягкая и теплая.
— Папа, — сказал Младший, глядя на Юту. — Возьми вот это.
Он разжал кулачок, и в центре ладони у него была капелька. Обычная капля воды.
Марат взглянул на жену. Та набрала воздуха в грудь, и боялась выдохнуть:
— Это…
— Везде, и в каждой капельке, — подтвердил мальчик.
— Это слишком…, - Юта чуть не закашлялась. — Это очень ценный подарок.
— Пусть он будет с тобой, — спокойно сказал Солярис. — Возьми ее, и любая вода отныне будет тебе другом и помощником.
— Любая вода…, другом и помощником, — повторила задумчиво Юта, рассматривая капельку в своей руке. Она вдруг закатала рукав, и посадила слезу Соляриса себе на плечо. Капля, загадочно сверкая, осталась там, словно прилипла к белой коже.
— Я вам расскажу что знаю, — продолжал Младший. — Вы тут не первые гости, хотя сразу двое бывает очень редко… Вам, наверно, скоро дадут статус граждан Галактики с ограничением. То есть внутри своей системы вы имеете все права, а на межзвездных, и уж тем более галактических встречах — только как представители, и то без права голоса…
— Граждане Галактики?
— Ну да, — подтвердил мальчишка. — Я вот гражданин Галактики с неограниченными правами, и в нашей галактической системе имею неограниченные права и возможности. Ну и обязанности конечно…
— И что это значит? — спросил Марат.
— Это значит, — отвечал Солярис. — Что ваша цивилизация достигла космического уровня. То есть вы запустили в космос свой механизм, и активно осваиваете планетарную систему.
— Ну, не так уж и активно.
— У вас уже была Галактическая инспекция? — задал вопрос мальчик.
— Галактическая инспекция?
— Ну да, обычно это как минимум три представителя соседних планетарных систем со статусом галактического гражданства.
— А как это выглядит? — быстро спросила Юта.
— Обычно космический корабль, который летает по орбите вашей планеты в течении полного оборота ее вокруг звезды. Корабль видно во всех спектрах, и вообще каждый житель его видит. За это время либо вы посещаете корабль, либо вас посещают…
— Что то не припомню такого…
— Понятно, — мальчик заметно погрустнел. — Ограниченная разумность, хищническая фаза… У вас наверно еще даже единого народа нет, все разбиты условными делениями и границами…
— Ну да, государства у нас есть.
— Обычно биологические цивилизации, такие как у вас, проходят несколько мировых войн, после чего все люди объединяются, и перестают отделятся границами, но вам, видно не очень повезло… Последняя большая война была без ядерного или термоядерного оружия?
— В самом конце применили, буквально за несколько дней до окончания…
— Обычно войны с применением такого оружия заканчиваются тем, что биологические существа уничтожают своих бывших правителей, и объявляют планету единой территорией.
— После Первой Мировой в России такое было, — с улыбкой сказал Марат. — Уничтожили бывших правителей, и все было объявлено собственностью народа.
— В смысле, у вас еще собственность есть? — видно было, что Солярис взволнован.
— Ну да, и еще какая, — еще шире улыбнулся Марат.
— Какая же может быть собственность, если ничто в этом мире никому не принадлежит? Это невозможно. Это всё прошло, давным давно прошло, сотни миллионов лет назад. Как можно говорить — это мой кусок Вселенной, а это твой? Это же Вселенная, наш общий дом.