Сглотнув, я кивнула, ощущая привкус собственной лжи. Мне хотелось остаться с ним, но только не в таком состоянии.
Честно, я вроде бы не собиралась делать этого, но ноги сами понесли меня к месту для парковки, когда Йоаким скрылся за дверью отеля. Там я, отыскав свободное такси, быстро запрыгнула внутрь. Запрыгнула — это, разумеется, громко сказано, ведь мои конечности совершенно обмякли от выпитых коктейлей. В голове все еще звучал голос Ларссона, и это непонятное «Джоуи» вызвало во мне бурю противоречивых чувств. Ведь, кажется, Левен упоминал как раз это имя, но до меня все никак не доходило, кто это? И в какой-то момент, когда такси затормозило у общежития, я поняла, что непременно должна узнать хотя бы какие-то факты из жизни Йоакима.
«Вот дура, — мысленно ругала я себя, плетясь к крыльцу, — опять то же самое. Каждый раз… Ненормальная… Что теперь делать? Как мне отыскать его?»
Я в отвратительном состоянии добрела до своей комнаты, закрыла дверь, сбросила обувь и уселась на кровать. И только после этого до меня дошло, что Катаржина осталась в отеле, а я, как бог знает кто, унесла свои ноги.
Ринувшись прочь из комнаты, я побежала в душевую, там долго отмокала под холодным душем, до лязгающих зубов отмокала. После натянула на мокрое тело штаны и кофту и вернулась к себе. Я окончательно привела свой внешний вид в порядок, высушила волосы и сменила одежду, чтобы достойно встретить разгневанную подругу. Ведь она наверняка разозлится.
Когда до лифта оставалось всего-то пару метров, я резко остановилась, заметив краем глаза, как распахнулась дверь комнаты Итана. Но пока он ничего мне не сказал, все же встала напротив лифта, принявшись нервно тискать кнопку вызова.
Парень смотрел на меня, я уловила это периферическим зрением, однако реагировать на него не собиралась.
— Может тебе помочь? — сказал он, не удержавшись. Я отрицательно мотнула головой, а, шагнув в лифт, услышала: — Кто он, Миа, что ты так за ним бегаешь?
Меня будто ударили по лицу. Я растерянно моргнула и медленно вышла в коридор, а за спиной с грохотом закрылись дверцы, отрезая меня от внешнего мира. Привалившись плечом к стене, я смотрела на свои пальцы, стыдясь вскинуть глаза на Харрисона. По сути, кто он мне — никто. Просто сосед по этажу, да, еще пару раз поприсутствовал на наших занятиях, и что с того? Это ведь не дает ему права каким-то образом влиять на мою жизнь, но, невероятно… он все равно влиял.
Пока я мялась у стены, Итан приблизился, мягко взял меня за руку и отвел в свою комнату, словно я была безвольной куклой, даже не сопротивляющейся ему. Там мы сидели за столом напротив друг друга, пили горячий чай, но я все так же не поднимала глаз.
— Расскажи мне, что стряслось? — попросил парень тихим голосом спустя достаточно времени, за которое я успела отогреться горячим напитком. Как оказалось, я жутко промерзла. Совсем не заметила этого.
— Не надо, Итан, — посмотрела я на него умоляюще. — Не хочу говорить об этом. И спасибо, что остановил меня. Я могла натворить глупостей.
— Каких? Поехала бы к нему? — хмыкнул Харрисон.
Я глядела на него, изучая такое приятное лицо, и думала, что мне никогда не удастся разобраться в природе мужских поступков. Как вообще можно в этом разобраться? Они такие разные и в то же время все схожи между собой. Как сказала Катаржина…
— О боже! — шумно выдохнула я и прикрыла глаза, снова вспомнив о подруге. Итан выпрямился, уставившись на меня удивленно. — Кати… Извини, Итан, извини меня, — я встала, сжала запястье парня, тут же отпустила и пошла к двери.
— Ты куда? — Харрисон направился вслед за мной.
— Я должна позвонить в отель. Мне нужно отыскать подругу.
Добиваться номера телефона того отеля, из которого я сбежала, пришлось около получаса — женщина из справочной службы, вероятно, не выспалась.
Трубку в отеле сняли лишь с третьего раза. Как оказалось, я позвонила прямо в бар, но Кати, после того, как я ее подробно описала, там не обнаружили. Однако, уже собираясь повесить трубку, бармен вдруг воскликнул, перекрикивая музыку, грохочущую на фоне:
— Вот же она! — а после куда-то в сторону: — Мисс, вы Катаржина Чапкова? — небольшая заминка и на том конце провода раздалось: — Слушаю!
— Кати! — вскрикнула я, а сидящий напротив меня Итан дернул бровями, тихо посмеиваясь и качая головой, и устало потер глаза. — Я заберу тебя! Ладно?
— Ох, боже, — отозвалась подруга недовольно, и я удивилась, что по голосу она вполне адекватна. — Хочешь — приезжай. Джоуи до невозможного обижен на тебя.
Бросив осторожный взгляд на Итана, который невольно прислушался, хотя делал вид, что безразлично смотрит в темень за окном, я вздохнула. Он покусывал нижнюю губу и, могу поклясться, ждал продолжения разговора — Кати кричала в трубку слишком громко, парень явно мог разобрать что-то из ее слов.
— Прости меня, — проговорила я, — мне очень стыдно перед ним… И почему… почему Джоуи, Кати?
— Потому что Джоуи Темпест, Миа! — прокричала Чапкова, так как музыка заиграла еще громче. — Йоакима Ларссона больше нет! Ты хотя бы иногда читай новости!
Растерянно слушая подругу, я очень хотела освободиться от внимания Итана, но он явно не собирался уходить.
— Я сейчас приеду. Сейчас же приеду, — я вскочила, краснея под взглядом Харрисона.
— Он… он все еще там?
— Боюсь, ты много хочешь, — ошеломила Кати, — Джоуи уехал с ребятами и, Миа, не думаю, что у них будет мальчишник.
Я не уловила момента, когда отбросила трубку, словно обжегшись, но Харрисон поймал ее и положил на место. Потом он поднялся и встал напротив меня, сунув руки в карманы брюк.
— Спасибо… — неизвестно зачем прошептала я и прилегла набок. — Можно я побуду одна?
— Можно, — согласно кивнул Итан, со вздохом присев перед моей кроватью на корточки. Он долго рассматривал мое лицо, скользя по нему непривычно тоскливым взглядом, а после добавил: — Вы, девушки, такие странные. Зачем выбирать себе того, кому ты не нужна?
Я посмотрела на него пристально.
— Да, зачем, Итан? Ты ведь делаешь то же самое.
Боже, какими глазами он уставился на меня, будто в нем что-то взорвалось, а огонь, вспыхнувший во взгляде, немного напугал. Я сглотнула, не мигая буравя парня напряженным взором, боясь отвернуться — вдруг пропущу момент, когда он сорвется.
Но ничего не произошло. Итан просто сцепил пальцы рук, уперев локти в колени, и слегка прикусил костяшки, в ответ глядя на меня задумчиво и как-то… странно.
— Я понял тебя, — наконец, моргнул он, выпрямился и повторил: — Я понял.
Еще бы не понять. Я буквально хлестнула своими словами по его щекам, самой стало невыносимо стыдно из-за такой не присущей мне жестокости. Я вообще менялась на глазах, не осознавая этого, и лишь теперь, когда столкнулась с чужими чувствами, приняла факт — меня ломало изнутри. Я сделала Итану больно, потому что мне тоже было очень больно. Это ли не жестокость?
Я не поехала за Катаржиной. Она вскоре примчалась сама. Расстроенная и молчаливая умылась, улеглась рядом со мной и, обняв меня, пробормотала:
— Ничего, вы еще встретитесь. Я уверена.
Только я не знала, хочу ли видеть Йоакима… Джоуи…
Кого из них? Ведь подруга так и сказала: «Йоакима Ларссона больше нет». Могло ли это значить, что теперь мне предстоит познакомиться с другим человеком? С солистом рок-коллектива, о котором я ничего не знаю. Не знала и раньше, а теперь — подавно.
— У тебя есть их пластинка? — спросила я в темноте.
— Есть.
— Давай послушаем…
Вплоть до рассвета мы с Катаржиной, тихо включив старый проигрыватель и устроившись на одеяле, расстеленном на полу, слушали новый альбом группы «Europe», а после и старые записи, и я со страшной осмысленностью понимала, что никогда не смогу отдать свое сердце другому. Оно буквально заклеймено Йоакимом Ларссоном, его голосом, взглядом. Это навсегда. Невероятно, что такое вообще возможно. Но ведь и правда возможно. Однако от того и было тошно: я никогда не стану счастливой, просто не смогу без него.