Так вовремя и эпично за окном полилась самая нашумевшая песня группы «Europe», и Джоуи чуточку смущенно отвел глаза, а после подошел ко мне и уже с серьезным видом спросил:
— Почему ты прячешься? Там, в коридоре, и здесь. Я ведь сразу тебя узнал. Ты меня боишься, Миа? — Я лишь фыркнула, передернув плечами, а Темпест окончательно сократил расстояние между нами, медленно поднял руку, провел костяшками пальцев по моей щеке, очень осторожно наклонился и прижался губами к моим.
Дыхание сбилось. Я зажмурилась, боясь, что вот-вот потеряю сознание от нахлынувшего волнения. Каждый раз вот так. Это происходит со мной постоянно, когда меня касается он. Невероятно… Неужели это навсегда?
Джоуи был мягок и нежен, не пугал меня, но и не скрывал, как давно хотел увидеться со мной. А может я себе все это лишь придумала? Неважно. Главное, что мы встретились, и Темпест просил дать ему шанс. Разве я могу отказать ему в этом?
Робко отодвинувшись, я сглотнула, глядя Джоуи в грудь, только бы не в глаза. Мне было все еще стыдно. Но он сам вынудил обратить взор на его лицо, поддев пальцами мой подбородок.
— Здравствуй, Миа, моя проказница-шпионка, — шутливо проговорил Темпест и, вздохнув, обнял меня.
Просто обнял. Так нежно, тепло и в то же время крепко. Уткнулся носом в мои волосы, а я… я расплакалась. Да, вот так. Щемящая в груди тоска принуждала захлебываться слезами, и я захлебывалась, обхватывая парня руками. Своего парня, ведь он — мой. Так и есть.
Джоуи ничего не говорил, прекрасно понимая, что я не хочу показывать ему себя такой слабой, и он продолжал держать меня в объятиях, пока я ревела на его груди. А потом я отодвинулась, внезапно кое-что осознав, утерла слезы тыльной стороной ладони и подняла заплаканные глаза на притихшего, непривычно задумчивого Джоуи.
— Я никогда не говорила тебе. Но ты должен знать… — глубокий вдох, медленный выдох и спокойным уверенным голосом, — я тебя люблю. Просто знай об этом.
С моих плеч свалился груз проведенных без него дней, будто это целое столетие. Я смотрела ему в глаза и думала, как мне прожить без этого человека еще хотя бы несколько минут, как развернуться и уйти, дать ему провести спокойно время в Лондоне? Как вообще от него можно уйти, когда его глаза такие чистые, смотрят словно бы смеясь, но при этом видят насквозь. Он — мой лев, мой мужчина, незаменимый, единственный в своем роде. Я смогла бы остаться с ним, даже если бы весь мир пошел против него. Это не пустые слова, я очень хотела быть его опорой, которой и он являлся для меня. Я чувствовала его настроение, знала, когда он злится или ему что-то не нравится. Джоуи являлся для меня кем-то таким близким и своим, что мне даже не верилось в это, а ведь у нас совсем не было отношений. Мы не знали друг о друге столько, сколько должны знать люди, которые встречаются. Но отчего-то я понимала, что вижу все, что происходит в душе Джоуи. Будто он тот, кто подходит мне без лишних слов и проверок. Даже пропадая на своих гастролях, сталкиваясь с трудностями, но и наслаждениями разного рода, Темпест все равно представал передо мной «парнем из гаража», тем самым человеком, которого я встретила в юности — смелого, немного застенчивого, но очень умного и забавного. Со мной он не был «звездой» мирового масштаба. Просто Йоаким Ларссон, просто Джоуи Темпест.
— Спасибо… — охрипнув, прошептал он, не мигая глядя мне в глаза, — ты знаешь, как я хотел это услышать. Ты тогда так и не ответила взаимностью, помнишь?..
Мои щеки, вероятно, не перестанут гореть, особенно, когда Джоуи напоминает о первой ночи, проведенной с ним.
— Ты меня удивляешь, — тут же весело добавил Темпест, не умея надолго оставаться серьезным, однако за его улыбкой я уловила искренний восторг. — В тебе уживается юная наивная девушка со смелой женщиной. — Джоуи потянул меня к себе и, целомудренно коснувшись губами моей щеки, пробормотал: — Иди, моя девочка, увидимся вечером. Я приеду за тобой. Обещаю.
Конечно у меня закружилась голова от таких слов — «моя девочка». Ох…
Темпест подкупал меня и выходило у него это невероятно легко. Что ж, теперь он официально знает о моей любви, и мне страшно подумать, что будет, если Джоуи предаст меня.
Кивнув и улыбнувшись, я подошла к двери, а напоследок услышала:
— Тебе очень идет это униформа, Миа.
Боже… Я выскочила за дверь, глупо посмеиваясь и зажимая ладонью рот, но тут же осеклась, когда буквально врезалась в кого-то…
— Мисс Нильссон, — голос мистера Адамса прогремел надо мной так неожиданно, что я едва не вскрикнула. — Что вы делали в номере мистера Темпеста?
Я порывалась спросить, а сколько времени управляющий стоял под дверью, подслушивая, но нервное желание было сдержано, и вместо этого я раскрыла рот, чтобы ответить что-то более приемлемое, как вдруг на звук моего голоса в коридор высунулся Микаэли. Я от радости даже задохнулась, а он, кивнув мне, спросил управляющего:
— Проблемы, сэр? Это моя подруга. Позволите с ней поговорить?
— Только не в рабочее время, при всем моем уважении, мистер Микаэли, — чопорно отрезал Хью Адамс, и я подумала, что очевидно уже теряю работу. — В отеле мисс Нильссон — горничная, а не подруга, жена, сестра или кто-то в этом роде.
— Даже если она девушка Джоуи Темпеста? — усмехнулся Мик.
Цепкий взгляд управляющего, смотревшего на меня, ничего хорошего не обещал. Но, постояв примерно с полминуты, он почтительно кивнул Мику, бросил мне: «После прошу пройти в мой кабинет», и направился прочь.
— Кажется, у меня будут проблемы, — обреченно выдохнула я, и Микаэли, посмеиваясь, затащил меня в номер.
Глава 20
Стал бы человек, на голову которого, наконец, обрушилось счастье, обращать внимание на неприятное томление в груди и на предчувствие надвигающейся беды? Нет, не думаю, что это могло бы как-то отвлечь меня от впечатлений, полученных от встречи с Джоуи. Да и Мик с его «серьезными» шуточками невероятно согрел мне душу. Я была так счастлива, что даже не вспомнила об Итане…
***
После милой получасовой болтовни с Миком я была совершенно убеждена, что меня уволят. Но это все в итоге стало полной ерундой, поскольку от Микаэли я узнала более важные для меня новости. Как оказалось, у Кати были большие проблемы, а она даже не звонила мне. Вероятнее всего, потому и не звонила.
Эта глупая девчонка ввязалась в какие-то неприятности. Вернее, ее новый парень — о нем я тоже впервые услышала от Мика — оказался не слишком приятным типом. С Джоном Левеном было покончено. Но они продолжали изредка созваниваться, так сказать, по старой дружбе.
Теперь Катаржина нуждалась в помощи. Я намеревалась позвонить ей сразу же, как вернусь в общежитие, но впереди ожидал разговор с мистером Адамсом.
В кабинете управляющего, как всегда, было тихо и тепло. Мужчина стоял у окна спиной к двери, но стоило мне войти, как он тут же обернулся, стремительно приблизился к столу, хлопнул по нему тонкой стопочкой листов и выдал:
— Мисс Нильссон, не успели вы проработать и полгода, как проявили свои не самые лучшие качества. Я несомненно рад за теплые ваши отношения с мистером Темпестом, но это не то, что я ждал от вас.
— Вы чего-то ждали от меня? — нервно переспросила я. — Чего же, позвольте узнать?
Меня буквально трясло от наглости управляющего. С какой такой стати он указывает мне на мои личные отношения с Джоуи? Да с кем угодно. Это не касается никого, кроме меня в данный момент и, конечно, Джоуи.
Мистер Адамс поджал губы, устало выдохнул и устроился в кресле, жестом приглашая присесть и меня.
— Миа, — начал он гораздо спокойнее, чем до этого, — мне жаль вас увольнять. Вы очень ответственны, внимательны и учтивы. У вас прекрасное воспитание, достойное настоящей леди. Я не льщу вам, Миа, вы мне нравитесь как человек, как прекрасный работник. Но… — мужчина растерянно развел руками. — Как мне понимать такое количество ухажеров? Один пришел за вами и ожидает в холле, второй — известный артист, и он тоже здесь. Из-за ваших похождений, против которых лично я ничего против не имею, может пострадать репутация нашего отеля. Прошу заметить, у нас тут никто не занимается подобным. Даже мисс Спайк, довольно легкомысленная девушка, держится в стороне от проживающих в нашем отеле. Я прошу вас простить меня, но если вы, Миа, не решите эту проблему, я буду вынужден расстаться с вами. У меня все.