Мое сердце сжалось от боли.
— Кати, я хочу, чтобы ты знала: мне все равно, что случилось между нами, но если тебе нужно выговориться, то я готова выслушать. Только, прошу, не плачь и не кори себя.
Молчание висело довольно долго, пока моя подруга вновь не вздохнула, после чего она начала твердым и решительным тоном:
— Я неправильно рассудила поступки Джоуи. Это только моя вина. Он ничего плохого не сделал. Ты должна понять… Пойми, Темпест — артист. Он в постоянных разъездах. Вечный стресс, жизнь на публике, душа наизнанку. Каково ему? Каково тебе? Миа, я решила, что его отъезд тогда стал точкой отсчета. Я подумала, это конец ваших отношений. Дала тот номер телефона, а после поняла, что страшно ошибалась. Мне так не хотелось, чтобы ты страдала, но я сама вынудила тебя страдать… Мне жа-а-аль, Миа… Я так тебя люблю… Никого роднее тебя нет… — Катаржина окончательно разревелась, заговорив сбивчиво.
— Я понимаю, — выдавила я, глядя прямо перед собой. — Разве могу я злиться на тебя из-за того, что ты позаботилась обо мне? Кати, ты права. — Да, она абсолютно права. Этот разговор зародил в моей голове кое-какие мысли, но прежде чем я собиралась все рассказать Джоуи, требовалось хорошенько подумать.
— Правда? — с надеждой прохрипела Кати. — Ты не злишься? Совсем?
— Катаржина, — я моргнула, чувствуя, как по щеке скатывается слеза. — Ты помогла мне невероятно. Спасибо тебе, моя милая. Думаю, мне есть над чем поразмыслить.
— Что ты хочешь этим сказать? — заволновалась подруга. — Я стремилась вас рассорить, думая, что тебе потом будет легче без него, чем с ним… Но я ошиблась, Миа.
Я кивнула сама себе.
— Верно. Все хорошо, Кати. Правда, все хорошо. Отдыхай. Я рада, что ты в порядке. А теперь, милая, расскажи мне о том парне. Ты подала на него заявление в полицию?
Катаржина начала нехотя признаваться, что Крис — так звали ее парня — крепко сидел на наркотиках. В последнее время он стал более агрессивным и склонял Кати к тому, чего она делать не хотела. Он издевался над ней, избивая и после обливая холодной водой, а в больнице она оказалась, потому что Крис принялся душить ее во время… Боже, мне даже думать об этом не хотелось.
Моя хрупкая подруга, такая беззаботная и, несмотря на то, что более откровенная, чем я, но все равно целомудренная, подверглась подобным издевательствам. Мои руки дрожали, когда она рассказывала об этом, но я слушала, потому что Кати нуждалась во мне, она нуждалась в понимании…
После этой беседы меня выворачивало наизнанку, и я, заперев дверь в ванную комнату, долго оттуда не выходила, сначала посидев в обнимку с унитазом, потому что меня стошнило, а после умываясь и размазывая по скулам поплывшую тушь. В сумочке лежали салфетки, и я кое-как утерла следы косметики, после чего наспех почистила зубы щеткой Джоуи и покинула номер. Темпест молча вывел меня из отеля. К счастью, я не встретила ни одну из горничных и тем более мистера Адамса.
**
Джоуи остановил машину, съехав на обочину, заглушил двигатель, и салон наполнился напряженным молчанием. Думаю, он заметил, что во мне что-то изменилось. Будто с глаз пелена сошла. Я никогда прежде…
— Я никогда прежде не думала, — озвучила я свои мысли, — что человек может быть настолько жестоким, — и взглянула на Темпеста. Он вышел из машины и мне пришлось тоже.
Природа будто затихла. Моя куртка оказалась слишком теплой. Время перевалило за середину весны, что, без сомнений, чувствовалось.
Завораживающий закат согревал душу, но и навевал тоску, потому что приближалась ночь, непроглядная и одинокая. Не в том смысле, что я буду одна — нет, конечно, я хочу остаться с Джоуи, — но темнота окутывала мою жизнь, словно этот вечер стал для меня тем самым закатом всего. Что-то назревало. Надвигалось нечто неприятное, и я понимала — причиной тому станет мое решение.
— Миа, — позвал Джоуи, обойдя машину, и встал напротив меня, положив руки на мою талию. Я прислонилась спиной к автомобилю. — Я искренне сочувствую Катаржине, но она сама виновата. — Мои глаза расширились от услышанного. — Прости, это правда. Она мне нравится, Кати — хорошая девушка, но ее строптивость и желание попробовать все должны были рано или поздно привести к подобному. Ты ведь и сама это понимаешь.
Я кивнула, опуская глаза, ведь так я и подумала о подруге, когда узнала ее историю.
— В любом случае, я полечу в Штаты, Джоуи. И я совсем не принуждаю тебя отправиться со мной. Мне известно, насколько ты загружен. Так что…
Джоуи привлек мое внимание угрюмым молчанием, и я посмотрела на него. Он свел брови на переносице, взирая на меня в ответ немного раздраженно.
— О… я… Джоуи, я не хотела обидеть тебя, прости. Но мешать твоей карьере я тоже не намерена.
— Что с тобой такое? — сощурив глаза, вдруг спросил Темпест. Я судорожно сглотнула, отвечая:
— Ничего. Все хорошо. Просто расстроилась из-за Кати.
— Нет. — Упрямства Джоуи не занимать. — Не лги мне, ладно? Я не люблю этого. Скажи честно. Ты… не хочешь меня видеть?
Уже во второй раз я взглянула на Темпеста ошеломленно. Как он вообще может подумать такое? Ах да, конечно может, ведь я откровенно отталкиваю его.
Кажется, пришло время признаться.
— Джоуи, — произнесла я, сначала глядя на свои пальцы, а после на отступившего назад парня, который спрятал руки в карманах своей куртки. — Мне жаль. Я не могу принять на себя такую ответственность. Я просто не справлюсь с этим. Ты публичный человек, а мне нужно продолжать учебу. Я получу диплом, устроюсь в какую-нибудь пиар-компанию и все будет так, как должно быть. Все эти встряски, приключения, вечные ожидания… Это не для меня. Прости… Я бесконечно тебя люблю, но ты… Джоуи, ты никогда не будешь моим. Ты для всех, понимаешь?
По выражению лица Темпеста я поняла, что задела его слишком глубоко. Он несколько мгновений буравил меня остекленелым взглядом, после встрепенулся и моргнул.
— Оу… — произнес он на американский манер, сжав пальцами переносицу. — Значит… — Парень не знал, что мне ответить.
Он просто смотрел, удивленно, растерянно и немного… кажется, немного заинтересованно, будто не ожидал от меня ничего подобного. Да уж, все привыкли видеть во мне нежность и мягкость. Это неверное заключение.
— Послушай меня, Миа, — Джоуи обхватил мое лицо ладонями, — внимательно послушай. Я никогда в жизни не торопился так ни к одной девушке. Да, не секрет, что они у меня были и до тебя, и… после… Зато я признаюсь тебе в этом сам. Пойми же ты раз и навсегда: мне совсем неважно, какой у тебя статус, кто ты в жизни, мне важно, что ты есть. Почему ты не хочешь принять это? Я не отпущу тебя. Ясно? — Темпест убрал руки, и я заметила, как дрогнули его губы, но он поспешно отвернулся, запрокинул голову вверх так, что его шикарные волосы рассыпались по плечам, и шумно выдохнул, добавляя: — Никогда не говори мне таких вещей. Я не хочу этого слышать.
Растерянная и поникшая, но в то же время невероятно изумленная эмоциональностью Джоуи, я подошла к нему со спины, осторожно обняла и прижалась к его телу, слушая, как громко и мощно грохочет в его груди сердце.
— Прости, — уверенно произнесла я. — Не хочу видеть тебя несчастным.
— Тогда не делай меня таким.
***
Было уже довольно поздно. Ночь окутала город, но за приоткрытой дверью балкона то и дело раздавались звуки проезжающих мимо машин. Тоненькие шифоновые занавески белоснежного цвета подрагивали на ветру, и я, замерзнув, невольно поежилась.
— Все хорошо, малышка? — раздался голос Джоуи над моей головой.
Я лежала на его груди, слушая вибрации неповторимого тембра, а Джоуи теребил мои пальцы, переплетая со своими. Грусть обвивала мое тело, просачиваясь в душу. Я все не переставала думать о подруге. Хотя находиться в объятиях Джоуи и при этом пытаться о ком-то волноваться — несовместимо. Слишком нежен он был, слишком проникновенно смотрел, говорил такие слова, от которых хотелось просто позабыть обо всем.
— Да, все хорошо, со мной все хорошо, — тихо ответила я, убрав свою руку и обняв парня, после чего потянулась вверх и уткнулась носом в ложбинку между его плечом и шеей.